– Алексей Петрович… – осипшим голосом произнес старший, не решаясь встать с кресла. Просто чтобы не провоцировать лейб-кирасир. И смотрел он не в глаза царевичу, а в дуло револьвера, направленное на него. Сказал и осекся. Потому что от дальней стенки донеслось:
– М-м-м! М-м-м!
Там лежал на полу кто-то прикрытый тряпицей. С кровоподтеками. И дергался. Судя по узору движений – явно связанный.
– Проверь, – скомандовал царевич Герасиму.
Тот показал несколько жестов, и один из бойцов выполнил приказ.
Раз.
И из-под тряпки извлекли Нартова. Изрядно помятого, крепко связанного и с кляпом во рту.
– Очень интересно. Даю вам одну попытку объясниться.
Старший собрался с духом и выдал единым порывом, что этот мерзавец посмел залезть под юбку его внучке. Дочери наследника. Опозорил ее и все семейство…
– Довольно, – остановил его царевич и, обращаясь к Нартову, поинтересовался: – По любви?
– По любви, – тихо ответил тот. Говорить ему было трудно из-за слишком долгого нахождения кляпа во рту. А может, и еще какая причина – вон челюсть как трет да мнет, может, и туда прилетело.
– Врет он! – взвился старший.
– Девицу позови, – холодно произнес Алексей.
Тот хотел было возразить, но не решился.
Чуть помедлил.
Крикнул служанку. Распорядился. И та убежала куда-то выполнять.
Минуты через три спустилась она – дама сердца незадачливого инженера. Заплаканная, отчего с немало припухшим лицом.
Зашла.
Сразу не поняла, что к чему.
Лишь секунд через пятнадцать ойкнула, испуганно начав озираться.
– Мил девица, как тебя звать? – спросил царевич.
Она повернулась на голос и вздрогнула. Видимо, окончательно осознала всю глубину глубин в сложившейся ситуации.
– Настасья, – прошептала она.
– Скажи мне, Настасья, по любви ли ты была с Андреем? Только крепко подумай. Судьба его решается.
– А что тут думать? По любви.
– Что ты мелешь?! – рявкнул старший.
– Еще раз поперек полезешь – прострелю коленную чашечку, – равнодушным тоном произнес Алексей, глядя ему в глаза своим фирменным немигающим взглядом.
Тот мелко закивал.
– Кто вас надоумил его похищать?
Тишина.
– Не слышу ответа.
– Никто, Алексей Петрович, – тихо ответил старший. – Мы сами.
– Ты понимаешь, что с тобой будет, если соврал? После той охоты на инженеров да мастеров, которую устроили не далее нескольких лет назад, – пощады никому не дам. Ибо сие может оказаться укрывательством врага.