Клим Дмитрич как-то сжался и прищурился, глядя как здоровенная махина наезжает на зрелую ниву. Секунда. Другая. И комбайн вгрызся в посев, начав его бодро скашивать, затягивая куда-то внутрь.
Еще несколько секунд, и сзади посыпалась солома. Достаточно кучно и бойко.
– А зерно? – нервно спросил председатель, видя, что из трубы ничего не сыплется.
– Не спеши! – назидательно поднял палец вверх Дементий.
И верно.
Минуты через две, когда комбайн проехал почти четверть поля, посыпалось зерно. Бодро так. Словно желтоватая водица, ежели издалека смотреть.
– Отчего так?
– А вот так, – развел руками механизатор. – Там короб внутри стоит. Его на четверть часа молотьбы хватит. И комбайнер может включать по усмотрению своему сброс. Вот – проверяет. Сейчас должен выключить.
Так и произошло.
Раз – и все прекратилось.
Доехали до края поля. Повернули. Перекинули трубу подачи со шнеком на другую сторону. И снова тронулись…
Клим Дмитрич смотрел да охал и ахал. Переживал. А как эти машины удалились проходов на десять от края поля – полез проверять чистоту работы. «Бороды» там искать, нескошенные то есть участки. Просыпанные зерна. Браки молотьбы. И так далее.
Огрехи были. Их даже выискивать особо не потребовалось. Но умеренно.
– Столько зерна впустую, – покачал он головой.
– А сколько собрали? Видишь? Прицеп уже полон. Вон сейчас второй трактор подгонит. Сколько на лошадях за это время бы собрали урожая?
– Потерь было бы меньше.
– Меньше? – усмехнулся механизатор. – Ежели перестоит хлеб, разве меньше? Зерно-то осыпается. Тут все быстро надобно делать.
– Да, бывает, – нехотя согласился Клим Дмитрич. – Но ежели всем навалиться…
– Один комбайн это поле уберет до обеда. А после – еще одно. Спокойно и без спешки. Сколько бы убирали конными жатками? А если дождь? А если град? А если еще какая беда? Про уборку руками и не говорю.
– Неужто он нам нужен всего на несколько дней в году?
– А отчего нет? В остальное время он еды не просит. Зато, когда надо, выехал и быстро все собрал.
Так и пререкались.
Не сильно, впрочем.
– А вообще… Клим Дмитрич, чего ты бурчишь-то? – улыбнулся Дементий. – Мог бы ты еще двадцать лет назад о чем-то подобном помыслить? Ты же, как и я, из крестьян.
– Так-то да… – как-то нараспев ответил председатель.
Село действительно изменилось.
Эти относительно небольшие агропредприятия – колхозы – стремительно развивались, и продовольствия стало сильно больше за счет более совершенной агротехники, новых культур и прочего. И жизнь стала сытнее. А вкупе с системой государевых складов – еще и с голодом почти поборолись. Но главное – крепостных не осталось. Вообще. Ни одного. Клим Дмитрич еще по осени прошлого года прочитал в газете – кончились.