Дядя огляделся, оттащил назад один стул и осторожно сел на него. Ну, сказал он. Ты как, Кореш?
Как видишь. Сам как?
Прекрасно. Прекрасно. Как оно все?
Порядок. Как ты меня нашел?
Увидел в «Орлах» Джона Клэнси, и он сказал, что ты живешь в плавучем доме или что-то вроде, вот я и поискал тут по реке и нашел тебя.
Он неуверенно улыбался. Саттри посмотрел на него. Ты им сказал, где я?
Тот перестал улыбаться. Нет-нет, ответил он. Нет. Это дело твое.
Ладно.
Ты тут сколько уже?
Саттри хладнолико пригляделся к тому терпеливому изумлению, какое дядя на себя напустил. С тех пор, как вышел, сказал он.
Ну, мы ничего не слышали. Это уже сколько?
Кто это мы?
Я не слышал. В смысле, я точно не знал даже, вышел ты или нет.
Я вышел в январе.
Здорово, здорово. И что, ты его снимаешь или как?
Я его купил.
Что ж, здорово. Он озирался. Недурно. Печка есть и прочее.
Ты сам как, Джон?
О, не жалуюсь. Ну то есть.
Саттри его рассматривал. Выглядел так, словно скроен для роли постарше, волосы исполосованы мелом, лицо – глиняная маска, треснувшая от лакейской ухмылки.
Хорошо выглядишь, сказал Саттри. Уголок его рта дергался от тика.
Ну, спасибо, спасибо. Стараюсь, знаешь, формы не терять. Старая печенка не в лучшем виде. Он приложил ладонь куда-то к животу, взглянул вверх на подволок, выглянул в окно, где к ночи уже вытянулись тени. Еще зимой операцию вот перенес. Ты, наверно, не знал.
Нет.
Сейчас, конечно, оправляюсь.
Саттри чуял его в жаре каютки, затхлый дух от одежды с толикой слабой вони виски. По кромке сладкий душок смерти. За ним на западной переборке подсвеченные свили пылали ярко-красным и светились сами собой, словно зенки бдительных извергов.
У меня нечего выпить, иначе б я тебе предложил.
Дядя поднял ладонь. Нет-нет, ответил он. Мне не надо, спасибо.
Глядя на Саттри, приспустил бровь. Видел твою мать, сказал он.
Саттри не ответил. Дядя вытаскивал сигареты. Протянул ему пачку. Сигаретку? спросил он.
Нет, спасибо.
Он тряхнул пачкой. Валяй.
Не курю. А ты раньше курил.
Бросил.
Дядя закурил и выдул к окну дым тонким голубым дыханьем гадюки. Тот свернулся кольцами и рассеялся в желтом свете. Он улыбнулся. Вот бы мне получать по доллару каждый раз, что я бросал, сказал он. Как бы то ни было, у них все прекрасно. Собирался тебе передать.
Я и не думал, что ты с ними увидишься.