Эй, ответил Хэррогейт.
В постели не ссышься, а?
Никак нет, сэр.
Куришь?
Раньше немножко. Пока меня в тюрьму не кинули, где не перепадало.
На.
Он кинул кисет на одеяло Хэррогейту.
Хэррогейт тут же развязал его и вытащил бумажку из кармашка под этикеткой, принялся сворачивать.
Такие каждую неделю дают, сказал человек.
А мне когда?
На следующей.
Спичек нет, а?
На.
Хэррогейт закурил и глубоко затянулся, задул спичку и сунул ее себе в отворот.
Оставь себе.
Он сунул спички в карман.
Тебе сколько?
Восемнадцать.
Восемнадцать?
Так точно, сэр.
Только-только протиснулся, нет?
Так мне и говорят.
Тебя как зовут?
Джин Хэррогейт.
Хэррогейт, повторил человек. Одним локтем он опирался на верхнюю шконку, а подбородок удерживал пальцами, рассматривая нового сидельца с довольно невозмутимым видом. Что ж, сказал он. Мое имя Саттри.
Здрасьте, мистер Саттри.
Просто Саттри. Тебя за что?
Арбузы крал.
Херня это. За что тебя.
Поймали на бахче.
Что, с трактором и прицепом? В работный дом за кражу нескольких арбузов никого не шлют. Что еще ты натворил?
Хэррогейт затянулся сигареткой и посмотрел на зеленые стены. Ну, ответил он. Меня подстрелили.
Подстрелили?
Ага.
Где? Угу, знаю. На бахче. Куда в тебя попали.
Да почти везде.
Что, из дробовика?
Ага.
За то, что крал арбузы.
Ага.
Саттри сел на нижнюю шконку, задрал одну ногу и принялся растирать лодыжку. Немного погодя посмотрел вверх. Хэррогейт лежал на животе, глядя сверху через край своей шконки.
Поглядим-ка, где тебя подстрелили, сказал Саттри.
Хэррогейт встал на колени и задрал фуфайку. Маленькие лиловые защипы на его бледной плоти по всему боку, как шрамы от оспы.
И по всей ноге они у меня. До сих пор ходить как следует не получается.
Саттри глянул вверх, на глаза паренька. Яркие от животного понимания, в них зарождалась доброжелательность. Что ж, сказал он. Лихо оно там делается, нет?
Ух, я думал, что уже помер.
Наверно, повезло тебе, что нет.
То же самое мне в больничке сказали.
Саттри откинулся на шконке. Что ж за сукин сын станет в кого-то стрелять за то, что покрал несколько арбузов? сказал он.
Не знаю. Он в больничку приходил, мороженого мне принес. Я на него не слишком в обиде. Он сам сказал, что лучше б этого не делал.
Однако это не помешало ему предъявить обвинения, а?
Ну, наверно, раз увидел, что меня все-таки подстрелил, он уже не мог на попятную пойти.