– Меня – да, – подхватила Габби. Взяв сумку, она направилась в коридор. – В «Шутерс»?
Эйвери потерла ладонью лоб.
– Я не давала согласия…
Роза возмущенно фыркнула.
– Ну что ты? Кейд пригласил тебя пойти в бар, ты недавно приехала в город, это прекрасная возможность познакомиться с разными людьми.
– Я не приглашал ее…
– Не придирайся к словам, – оборвала его Роза. – Жюстин, дорогая. До завтра.
– Я пойду с тобой. Эйвери, в шесть тридцать я уже буду дома и присмотрю за Хейли.
Флинн пожал плечами.
– Я с вами, – он посмотрел на Эйвери. – Угощаю. Отметим твою чудесную первую неделю на работе. – С этими словами он тоже ушел.
Дрейк сложил руки на груди и посмотрел на Кейда с таким видом, словно хотел убить его за что-то или стереть из памяти все, что происходило в последние пять минут.
– Счастливо повеселиться, ребята.
– Подожди, – Брент обиженно надул губы. – Ты тоже должен пойти.
– Ничего я не должен, – Дрейк развернулся и хотел уйти.
Фельдшер не сдавался и произнес нараспев:
– Между прочим, Эйвери убралась в операционной и навела там порядок.
Дрейк остановился на полпути и, не обернувшись к ним, вздохнул.
– Хорошо. Один стакан, и я ухожу. И… спасибо, Эйвери.
Брент захлопал в ладоши, радуясь, словно ребенок, а затем вразвалочку ушел прочь, оставив Эйвери и Кейда одних.
Пауза затянулась на минуту. Потом – на две.
Эйвери медленно повернулась к нему лицом.
Кейд прислонился к стойке, опустил голову и тер переносицу. Наконец, он заговорил, не поднимая головы:
– Ловко они нас подставили.
Да, что верно, то верно.
– Между прочим, у меня не было никаких планов на сегодняшний вечер.
– Хорошо.
– Хотела принять горячую ванну и почитать.
Он даже не двинулся с места.
– Ясно.
– Зато теперь планы появились.
– Угу, – сухо пробурчал он.
– Все из-за тебя. Ты же сказал: «У нее другие планы».
Его плечи напряглись.
– Я помню.
Она постучала ногтями по столу.
– А что если мне хотелось пойти с Джеффри?
Кейд наконец-то поднял голову.
– Тебе правда этого хотелось?
Он пронзил ее взглядом своих голубых глаз, в которых читался интерес, любопытство и нечто еще, отчего у нее стало жарко в животе… потом в груди… а затем запылали и щеки. Она вся была как в огне. Между ними ощущалось напряжение и недопонимание. Зачем он так себя повел? Если только не испытывал… ревности? Но это же смешно! Он – настоящий античный бог, а она – разведенная женщина с ребенком, да к тому же еще страдающая лишним весом.