Я пытался понять, за что меня задержали, но в голову не приходило ровным счетом ничего.
Мы выехали с территории жилого комплекса и вскоре оказались на главной трассе. Чтобы доехать до местного участка, нужно было повернуть налево на перекрестке. Мы свернули направо. Парень, говоривший со мной, вытащил из кармана полицейское удостоверение и показал его мне.
– Меня зовут Экбер. Это Миджит. Мы из бюро общественной безопасности Урумчи. Хотели поговорить с вами.
Девушку он не представил.
Обращаясь ко мне, Экбер использовал уважительное местоимение сиз. Хороший знак. Если бы они считали меня преступником, то с самого начала использовали бы неформальное сухое сен.
Я молчал и изо всех сил старался сохранять самообладание. По моему опыту, чересчур бурная реакция в такие моменты не помогала. Надо было сделать так, чтобы у них сложилось впечатление, будто я понятия не имею, в чем меня подозревают. Страхом, тревожностью и смятением такие люди обычно наслаждались.
– Кем вы работаете? – спросил Экбер.
На допрос не походило – он просто меня проверял.
– Режиссером, – коротко ответил я.
Он согласно кивнул и продолжал:
– Пишете сценарии?
Услышав это, я задумался: не задержали ли они меня за то, что я пишу?
– Нет, снимаю по чужим.
– И по чьим сценариям вы снимали?
Я упомянул имена трех авторов. Одним из них был мой друг – Перхат Турсун.
– Перхат Турсун? Это он оскорбил пророка Мухаммеда?
Я удивился, услышав подобное от полицейского, но быстро взял себя в руки. Вероятно, он просто прощупывал мои религиозные взгляды. Тем не менее его вопрос меня покоробил.
– Вы читали роман, в котором Перхат Турсун предположительно оскорбил пророка? – раздраженно поинтересовался я.
Но Экбер не собирался отступать.
– Нет, я читал эссе о романе.
– Советую сначала прочитать оригинал, – возразил я. – Вам, как государственным служащим, полагается тщательно все изучать.
В романе Перхата Турсуна «Искусство суицида», увидевшем свет 10 лет назад, поднимались темы, которые в уйгурской литературе традиционно замалчивались: отчуждение, сексуальность, суицид. Он бросил вызов эстетическим условностям и социальным нормам и оказал большое влияние на современную литературу. После того как один из критиков-консерваторов выдвинул ложные обвинения, утверждая, что в романе оскорбляют пророка, Перхат Турсун подвергся травле на фоне ожесточенных общественных дебатов. Его даже угрожали убить.