Здесь полоскали постиранное бельё, которое становилось удивительно чистым, хрустящим, с неповторимым ароматом свежести. Для полоскания белья заботливые жители сделали специальные приспособления из дерева. И, между прочим, здесь присматривали матери взрослых сыновей будущих невесток себе: замечали, как постирано бельё у девушки, как она выжимает его – во всём были свои премудрости. И всё это наблюдал и Родничок, подбадривая всех своим приятным звонким голосочком. Даже в самые сильные морозы никто не позволял себе полоскать бельё у себя в бане – это считалось дурным тоном.
Летом, в жару, к Родничку бежали утром умываться, получая заряд бодрости на целый день. Летом он служил даже холодильником. Здесь до утра стояли фляги с молоком, собранным от хозяек после вечерней дойки.
Но самое главное, пожалуй, что, благодаря особому вкусу воды в этом источнике, в деревне была построена пекарня, хлеб в которой был таким вкусным, что привлекал всех жителей соседних деревень. Пекарня была гордостью жителей. Возле пекарни и Родника собиралась чаще всего детвора: летом – играть в прятки, салки, а зимой – кататься на санках и лыжах с пригорка.
В общем, весело жилось Роднику. Он очень ценил, что его любят, что он необходим.
Шли годы. И жителей в деревне становилось всё меньше. Со временем не стало и пекарни. Дети выросли и играть сюда больше не приходили. Изредка разве что коровы и овцы подходили с пастбища напиться водицы. А Родник и этому радовался.
А потом наступила полная тишина. Как воды Родничка, «растеклись» по белу свету жители деревни. Летом хоть нет-нет, да заглянет какой-нибудь путник, грибник или ягодник. Подойдёт к Родничку, умоет лицо своё, напьётся водицы с горсточки прямо. Удивится, наверное, даже: какая же живительная сила в этом ключике. А ведь сам источник даже непросто заметить среди трав и кустарников. И Родничок опять растекается в улыбке, глаза начинают блестеть по-особенному.
Зимой же пуще всего тоскливо Родничку. Никто не идёт за водой. Снег засыпает все подходы к воде. Да и самого Родничка почти не видно.
Его глаза, искрящиеся и лучистые в те прежние годы, стали печальными, а вода всё больше напоминала слёзы грусти. Вместе с водой, теперь уже не плещущейся, а медленно тянущейся по своему маленькому руслу, вытекла будто и сама жизнь из Родничка.