Насыщенные ночные сумерки в гостевой комнате едва рассеивались голубоватым светом включенного телевизора, отчего по красновато-коричневым панелям на стенах бегали черные тени. Висевшая на окне белая в красную клетку ткань лениво колебалась под редкими порывами ночного ветра, приносившего в комнату соленую свежесть. Морская прохлада приятной ноткой вливалась в мятно-хвойный аромат, который исходил от сосны-бансай на низком кленовом комоде у стены. Минимализм и некоторую аскетичность гостиной помимо телевизора и старенького тускло-салатового диванчика с дубовыми подлокотниками разбавляли только огромный пейзаж морского берега и высокий округлый абажур, да хаос шоколадных батончиков, сложенных газет и батарея металлических банок на деревянном столике нарушали одинокий порядок и чистоту комнаты.
Риен внимательно слушал вечерние новости, нервно сжимая пульт; несмотря на расслабленную позу откинувшегося на мягкую спинку молодого человека, упиравшегося правой ногой в край журнального столика, в часто вздымавшейся грудной клетке и проступивших на предплечьях сосудах читалось напряжение. Узковатые светло-серые джинсы не скрывали ровных линий стройных длинных ног, в такт каждому вздоху поднималось и опускалось белое каллиграфическое «My will is good» на черном полотне футболки, подчеркивавшей ширину прямых плеч и плоскость впавшего живота. В свете экрана бледное лицо молодого человека в контрасте с чёрными волнами густых волос, угольными полосками бровей и чернилами живых миндалевидных глаз напоминало матовый белый фарфор. Взор ласкали аккуратные, как у ребёнка, линии прямого носа и резкость волевого подбородка, выдававшего упрямый характер, равно как и толстый шрам на более пухлой, чем верхняя, нижней губе – результат давней драки в юношестве. Выключив звук телевизора, Риен отбросил на сиденье пульт и сокрушенно зажмурился, вспоминая мелькнувшее в новостях лицо покойного, застывшее в ужасе. Приоткрыв рот и выпустив вдох, молодой человек медленно подался вперед, облокотившись о колени, сцепил гибкие пальцы рук и опустил голову. Несколькими секундами позднее он взял со столика одну из металлических банок, открыл её с громким в тишине гостиной щелчком и глотнул светлого пива. Завибрировавший телефон отвлек молодого человека от размышлений; хмуро взглянув на экран, он ответил на звонок.