Ал предельно осторожно срезал ошметки футболки с тела людоедки. В некоторых местах ткань прилипла к ссадинам. Отрывать вампир не стал, кивком предложив верберу отнести Стеллу в ванную. Прежде чем погрузить девушку в теплую воду, медведь насыпал туда марганцовку. Розоватая жидкость окрасилась в грязно–бордовый, пока Беарн обмывал беглянку. Она так и не пришла в сознание. И слава богу! С подобными увечьями болевой шок заработать не долго.
Я приготовила крепкий раствор марганцовки, Ал убрал с лежанки полиэтилен, заменив чистой белоснежной простынкой. Любопытно, но клыки у вампира ничуть не удлинились. При таком–то обилии кровищи! Местные ледяные не могут пить канов? Иных объяснений на ум не шло. Подключаться к информационному полю желания не возникало – еще не переварила ужасающую экзекуцию людоедов.
Беарн вновь уложил Стеллу на кровать – осторожно, нежно. Медведь заметно осунулся и потемнел, черты лица заострились, ожесточились… Щеки запали, под карими глазами пролегли синюшные круги… Жесткая линия губ вытянулась, кустистые брови сошлись на переносице.
Вербер очень дорожил Стеллой – это ясно читалось в его ауре, за километр излучавшей тревогу, вину, сильнейшее беспокойство.
– Что думаешь? – голос Беарна осип, взгляд уперся в серьезное лицо Ала.
Ледяной присел на пол возле пострадавшей и замер. Обнюхивал? Слушал сердце? Дыхание? Не знаю… Мы с медведем старались не мешать. Несколько минут вампир хранил тишину. Беззвучие нагнетало напряжение. Казалось еще немного и от вербера можно будет аккумуляторы заряжать.
– Выкарабкается, – выдохнул Ал.
Медведь сделал то же. Воздух вырвался из его могучей груди со звуком, напоминавшим шум ветра в больших трубах.
– Сначала надо обработать раны, – по–деловому произнес ледяной. В четыре руки они с Беарном промакивали рваные участки плоти людоедки обеззараживающим раствором.
– А–а–а–а… антибиотики не нужны? – пришла в голову мысль.
– У канов иммунитет такой, что ни одна бактерия не возьмет. Регенерация послабее, – пояснял Ал, не останавливаясь ни на минуту. – А хуже всего переломы обеих ключиц и бедер. Во время обращения они испытывают максимальную нагрузку…
Вербер еще раз тяжело выдохнул. Дальше я поняла сама. Теперь каждый переход в звериную ипостась будет приносить людоедке адские страдания. По крайней мере, несколько лет точно. Уродись Стелла человеком, пришлось бы накладывать гипс, а может и в больницу лечь. Для кана сращение переломов – дело недели–двух.