– Что тут скажешь, – он преувеличенно беспомощно разводит руками. – Корейцы всегда найдут корейский ресторан, и неважно, в какой мы стране.
– Отличная прическа.
– Задумка называлась «утонченный гангстер». Тебе не кажется, что это оксюморон?
– Если ты Вон Бин, то нет, – возражает она, вспомнив свой любимый фильм «Человек из ниоткуда»[14].
– Его герой не был гангстером, Дженни, – тянет Натаниэль. – Он бывший военный, спецназовец.
– Это одно и то же, – пожимает плечами Дженни.
– Неправда!
Я смотрю то на одного, то на другого, а они шпарят на английском с такой скоростью, что голова кружится – и с каждой секундой у меня все больше щемит сердце.
Джеву вклинивается между ними, схватив Дженни за руку.
– Не будем напоминать Дженни о знаменитостях, в которых она когда-то была влюблена.
Дженни проскальзывает в кабинку вслед за Джеву, Натаниэль тут же садится напротив нее.
– Ты тоже считаешься? – подкалывает он друга.
Джисок садится напротив Суна, а мне остается место посередине, рядом с Натаниэлем.
– Где Чой Йонмин? – я снова перевожу разговор на корейский. Дженни сказала, что группа будет в полном составе, и все же нет ни следа макнэ[15] ХОХО.
– У него домашка, так что он вернулся в отель, – отвечает Джеву. Я и забыла, что младший участник ХОХО еще в старшей школе учится.
– А скоро и у тебя так же будет, – замечает Сун, прикладываясь к стакану с пивом. Меня сначала удивляет, что он пьет алкоголь, ведь мы в Штатах, но тут я вспоминаю, что ему как раз недавно исполнился двадцать один год[16]. И тут я понимаю, к кому он обращается.
Я поворачиваюсь к Натаниэлю.
– Ты собираешься учиться?
– Какой удивленный тон.
Я всегда думала, что если кто из участников ХОХО и решит получать высшее образование, то Джеву – у него в старшей школе отметки были выше всех.
– Это неожиданно, – признаюсь я. Натаниэль, потянувшийся было за стаканом с водой, замирает. Я слишком поздно спохватываюсь, как эти слова, должно быть, прозвучали из моих уст – будто я о нем настолько низкого мнения, что меня поразила перспектива его обучения в университете. – Ты никогда не любил учиться, – уже мягче заканчиваю я.
Наклонившись вперед, он берется-таки за стакан.
– Люди меняются, – он делает большой глоток.
Я его расстроила. Знаю – расстроила, ему и говорить ничего не надо, я все вижу по тому, как он ссутулился. Мне хочется спросить, что он собирается изучать, но кажется, что я лишилась этого права. От нечего делать я подхватываю палочками черный боб и закидываю в рот.