– Ещё кое-что, – сказал Ху Вэй, роясь за пазухой.
Ху Фэйцинь ждал чего угодно, но только не того, что протянул ему Ху Вэй. Это была его собственная лисья маска, которую он считал утерянной при вознесении! Маска чуть треснула, верхний край откололся, открывая надбровье, но всё остальное было цело.
– Моя маска! – воскликнул Ху Фэйцинь. – Ты её нашёл и хранил всё это время?
– Разумеется, – довольно фыркнул Ху Вэй. – Она выпала, когда тебя… вознесли. Наденешь её, чтобы защитить лицо.
Ху Фэйцинь пристроил маску сбоку на голову, чтобы в нужный момент просто сдвинуть её и закрыть лицо.
– А твоя? – спросил он.
Ху Вэй эффектным жестом провёл ладонью перед лицом, и лисья маска проявилась.
– Моя всегда на мне, – пояснил Ху Вэй, проводя ладонью в обратном направлении, маска пропала. – Лисья личина не снимается, её можно лишь спрятать. Ты в этом плане уникален, Фэйцинь.
Ху Фэйцинь его не слушал, скептически разглядывая себя в зеркало. Он был полностью в человеческом обличье, полагая, что так будет проще управляться и с копьём, и с духовной силой.
Наставник Угвэй в прошлую встречу укорил его выпущенным хвостом, и Ху Фэйцинь урок усвоил: хвост только будет под лапами путаться, если не использовать его в бою. Да как вообще можно использовать хвост в бою? Разве только следы за собой заметать? Ху Фэйцинь помотал головой и покривился, глядя на плащ.
– А ничего, что Лисий бог таскает на плечах дохлую лису? – кисло сказал Ху Фэйцинь.
– Не лису, а лисий хвост, – возразил Ху Вэй. – Это один из хвостов Десятихвостой. Остальные утеряны во времени, так что это небывалая редкость.
– Десятихвостая была белой? – удивился Ху Фэйцинь.
– Она стала белой, когда съела бога. Абсолютно белой, ни пятнышка, даже нос и усы побелели. У обычных белых лис чёрные лапы и носы, ты же видел.
– О… – сказал Ху Фэйцинь, с опаской потыкав в лисий воротник пальцем.
– Ладно, идём. – Ху Вэй в нетерпении подтолкнул Ху Фэйциня к дверям. – У нас ещё куча дел!
[321] Недопёсок рвётся в бой!
Ху Вэй сказал, что придётся встретиться с главами Великих семей, прежде чем выдвигаться.
– Зачем? – удивился Ху Фэйцинь, и Ху Вэй пояснил, что при начале войны традиционно собираются генералы союзников и приносят жертву огнедышащей горе.
– Жертву? – беспокойно переспросил Ху Фэйцинь. – Надеюсь, не человеческую?