Из того, что он видел, до полного истощения духовных сил Ху Фэйциню было ещё далеко. Он даже не выглядел утомлённым, скорее раздражённым.
Ху Фэйцинь прекрасно понимал, чего хотят добиться старшие принцы. Они тянули время, изматывая его, как они считали, и хотели прикончить, когда он лишится сил или когда его внимание притупится настолько, чтобы пропустить удар. Назойливость и однообразность их атак неимоверно раздражала. Ему даже не приходилось приглядываться, чтобы парировать удары: он и так знал, когда и как будет нанесён каждый.
В детстве они тоже нападали на него вдвоём. Как давно это было! Тогда из оружия у него был лишь веер, подаренный Хуашэнь-хоу. Но тогда старшие братья нападали на него, чтобы поколотить, а теперь их аура разбухла чудовищной жаждой убийства, очень близкой к Скверне. Теперь они пойдут до конца. По счастью, он был увёртливее и быстрее их.
Небесный император нетерпеливо постукивал тэшанем[2] по ладони, бормоча: «Убейте его уже, хватит валандаться».
Он провёл по вееру двумя пальцами и снова хлопнул им по ладони. Время начало замедляться. Ху Фэйцинь ощутил это всем телом, но не сразу сообразил, отчего так. Из головы вылетели свойства небесного оружия, а то, как его обожествили, он попросту не помнил.
Вероятно, целью Небесного императора было замедлить движения Ху Фэйциня, а может, он вообще собирался остановить время и, вмешавшись, передвинуть оружие старших принцев так, чтобы оно достигло цели и нанесло смертельный удар, когда время возобновит свой ход.
Никто никогда не узнает об этом, потому что время… пошло как должно, лишь споткнувшись на мгновение.
Небесный Император выругался и так швырнул тэшань себе под ноги, что гарды того затрещали. Наставник Угвэй, затерявшийся среди войск, но неусыпно следивший за всеми и каждым, тихонько усмехнулся и пригладил усы.
– Не один ты управляешь временем, – насмешливо пробормотал он. – Не стоило тягаться с Черепашьим богом.
Одного удара его посоха в землю хватило, чтобы восстановить должное течение времени, ведь черепашьи боги нередко являлись ещё и богами времени.
Ху Фэйцинь почувствовал, что невидимые оковы на руках и ногах ослабли, к нему вернулась былая лёгкость. Был бы на нём плащ, вероятно, он и вовсе не ощутил бы на себе технику замедления времени: лисий воротник, которым был украшен плащ, свёл бы на нет любые манипуляции со временем.