– Да это просто облачко или туман, в это время года ты еще столько на них насмотришься, – легкомысленно ответила я, как будто из нас двоих не он, а я была вдвое моложе.
Но теперь и я стала все чаще поглядывать на озеро и заметила, что белое облачко продвигается действительно слишком быстро и постепенно темнеет. Вот оно уже повисло над дальним краем озера, и вода в нем вдруг, как по волшебству, изменила свой цвет, сделавшись из безмятежно бирюзовой какой-то тревожной и бутылочно-зеленой.
Заметно ускорив шаг, мы поравнялись с небольшим каменистым склоном справа от дороги. Однако до обсерватории оставалось еще добрая пара километров, и о том, чтобы успеть добраться до нее ввиду приближающейся непогоды, не могло быть и речи.
Тем временем безобидное облачко над озером успело превратиться в грязно-черное марево, внутри которого что-то постоянно утробно урчало и вспыхивало голубоватыми проблесками. Грозовая туча успела подняться уже гораздо выше нас и заслонить и озеро, и все вершины за ним.
– Как же там курсанты,– с тревогой подумала я, – хорошо, если бы они оставались еще в своих машинах
Однако пора было и нам позаботиться о своей безопасности.
– Екатерина Ивановна, – обратился ко мне Гена, – возьмите, пожалуйста, блок, спуститесь к осыпи и выберите самые крупные валуны, за которыми можно будет укрыться от ветра. И переоденьтесь во все теплое.
– А ты?
– Я сейчас Вас догоню.
С этими словами он набросился на стоящий на обочине путевой знак с изображением поворота и начал энергично его раскачивать. Едва успел он вытащить этот знак и спуститься ко мне, как раздался ударивший по ушам хлопок и со скоростью грузового состава налетел сумасшедший порыв ветра, несущий вперемежку какой-то мусор и жестокий снежный заряд.
В двух шагах ничего не было видно, кроме белых крупных хлопьев, летящих параллельно земле. Сильно похолодало, и я увидела, как Гена, действуя бывшим дорожным знаком как большой лопатой старательно нагребает снег с подветренной стороны в уже образовавшийся сугроб за большим валуном.
– Видно, согреться решил, – подумала я, потому что и сама начала дрожать на пронизывающем ветру.
Наверное, я стала быстро замерзать, и уже не очень ясно понимала, как нужно мне поступить для того, чтобы не потерять окончательно сознание.
Я только смотрела, как сноровисто управляется мой охотник со своим тяжелым инструментом. Наконец, он, видимо, решил, что нагреб снега достаточно. Похлопав по верхушке сугроба, он начал копать в нем нору, а затем бросил в нее блок, наши сумки и почти силой втащил меня.