Сколько уже было подобных разговоров? Я и не помню, но все бесполезно. Каждый раз Лилу взрывалась, а Изабель будто бы специально делала племяннице еще хуже.
– Как ты смеешь на меня орать, Вики? – крикнула женщина, ее лицо раскраснелось от злости. – Я тебя воспитывала, а ты на меня смеешь повышать голос? Как тебе не стыдно!
Разочарование, стыд, обида волной поглотили меня после ее слов. Я ощутил, как Лу вздрогнула, услышал этот вздох, наполненный отчаянием и страхом. Неужели Изабель забыла, что Лилу боялась собственного имени? Боялась, потому что слишком больно и невыносимо слышать эти четыре буквы. Конечно и сам идиот порой забываюсь, называю ее так, помня то что она мне сказала много лет назад: «Когда я слышу свое имя, меня будто бы поглощает тьма. Мне тяжело дышать, двигаться, думать. Это невыносимо больно…»
– Изи! – не выдержав, повысил голос Генри, женщину рядом с ним будто бы передернуло. Кажется, до Изабель только сейчас дошло.
Лу уже стояла на ногах, голова опущена вниз. Руками девушка упиралась в стол. Она дрожала, я видел, как по ее щекам бежали слезы и скапливались на подбородке. Губы скривились в гримасе боли. Никогда не думал, что данное родителями имя может причинять такую боль. Как же хотелось забрать все ее негативные эмоции себе, я сильнее, справлюсь. Мне невыносимо просто знать, что где-то за всей это силой воли, желанием и прочим прекрасным в Лилу, прячется клубок боли, который делает девушку несчастной.
– Солнышко, – прошептала Изабель, в голосе слышалось сожаление, встав на ноги, дрожащей рукой она тянулась к племяннице.
– Не трогай! – крикнула Лу, подняв на женщину взгляд. Не знаю, что увидела блондинка, но на ее лице было написано многое: вина, боль, отчаяние. Она же просто хотела поговорить, вот так всегда. Все ее попытки просто поговорить, в последние месяцы превращаются в крики, обвинения, срывы и слезы. Очень редко, когда все проходило тихо и спокойно.
– Прости, я не хотела, – губы женщины тряслись, плечи ходили вверх-вниз, она дрожала. С улицы послышался гром, который заставил всех присутствующих вздрогнуть.
– Ты так всегда говоришь, только все равно делаешь больно! – крикнула Лилу, ударив кулаками по столу, по кухне разнесся глухой звук. Девушка сорвалась с места и побежала в прихожую.
– Лилу, – только и произнесла Изабель, медленно опускаясь на стул. Генри тяжело вздохнул.