– Пойдет, – соглашаюсь. Диктую ей свои данные. Оплачиваю и наконец-то получаю заветный ключ.
Меня провожают в номер и я остаюсь одна. Прижимаюсь спиной к двери и так стою. Дальше двинуться у меня нет сил. Будто все разом закончились, стоило переступить порог. Я словно сдувшийся шарик.
Кряхтя, как старуха, наклоняюсь, чтобы снять туфли. Ноги просто гудят от усталости. И больно даже просто встать на пол.
Иду в номер дальше. Снимаю маленькую сумочку и кладу на тумбу. Телефон молчит, а скоро батарейка совсем сядет.
Снимаю жакет. Хочу кинуть его на стул, но промахиваюсь. Дорогая вещь бесформенной кучей падает на пол. Хмыкаю. Вот и я сейчас такая вот кучка. Бесформенная, никому не нужная, использованная.
Нервно начинаю дергать молнию на платье. Она на спине, приходится извернуться, чтобы расстегнуть. Дотягиваюсь до замочка и застываю.
Несколько часов назад, когда собирались на свадьбу, я повязывала Игорю галстук виндзорским узлом, а он… он медленно застегивал эту самую молнию на моем платье, целуя мою спину вдоль позвоночника.
«Готово», – выдохнул мне в затылок, посылая мурашки чувственного предвкушения, и поцеловал сзади в шею.
От воспоминания накатывает очередная волна рыданий. Зло дергаю молнию. Рывками расстегиваю, не заботясь о том, что испорчу дорогую и красивую вещь.
– Вечером я так же медленно будут расстегивать этот замочек, – бархатистый голос мужа звучит в ушах как наяву. – Как жаль, что нам пора, – он с силой проводит ладонями по моим рукам от плеч вниз к запястьям, а потом снова вверх. Сжимает мои плечи. И мое сердце пускается в галоп от этого обещания.
– Да, – произношу с придыханием. – Нам пора.
Еще резкий рывок, и я побеждаю молнию. Платье падает к моим ногам. Переступаю через него. Благородный сине-серебристый оттенок сейчас кажется грязным. Не сравнить с роскошным платьем Ксюши. Мое гораздо скромнее, ведь не стоит быть на свадьбе красивее невесты.
Приличия – приличия – приличия… Я всегда думаю о приличиях и уместности, но Ксюша не постеснялась вырядиться так, чтобы все на нее обратили внимание.
– Маленькая дрянь, – шиплю.
Злость придает сил, чтобы сходить в душ. Нужно смыть с себя это ощущение гадливости и использованности.
Раздевшись, встаю под душ. Делаю воду настолько горячей, насколько могу вытерпеть. Хочу согреться. Хоть немного уменьшить кусок льда, разрастающийся внутри меня. Кожа уже красная, но теплее мне не становится. Снова так колотит, что боюсь раскрошить зубы.