Первый мастер цеха неделимого Яков, отрывок из «Догматов Цехового братства»
– Вставай, новобранец, – я пробуждаюсь от резкого толчка. Удар тупой болью отдается в боку.
Распахнув глаза, тут же встаю на четвереньки. И меня начинает тошнить – долго и мучительно. Изо рта хлещет вязкое, со вкусом старой вонючей тряпки, никогда не знавшей стирки… В какой-то момент даже кажется, что гортань вот-вот разорвет, а челюсть вывихнет.
– Фу-у-уф, Пра… – кажется, всё. Кое-как сев, утираю губы рукавом. – Как же погано… Чем мы так напились?..
– Не знаю, дядя, – Лих тяжело опирается на шпагу, одетую в ножны. – Но оно, походу, сдохло.
Обрывки воспоминаний складываются воедино. Всё вокруг в отвратном желе. Я в желе, Лих в желе… Кажется, я сам теперь состою из этого желе.
Самое настоящее Бругожеле. Где-то такое уже было…
Замечаю под ногой Лиха большущую белую чашу. Скорее, гигантский кубок, только дырявый – две дырки поменьше, и одна огромная, откуда еще продолжает капать слизь. А вместо ножки у кубка – коротенький отросток, как бы собранный из толстых позвонков зобра…
– Точно сдохло, дружище, – чихнув остатками студня, подтверждаю я. – На черепушке стоишь.
– О, вона как… – устало покачнувшись, отступает Лих.
Приняв поданную руку, я с трудом встаю. И, превозмогая боль в боку, со всей дури опускаю на череп шишиги тяжелый башмак. Когда мягкие кости лопаются, раскрывшись бледным цветком, запускаю руку внутрь.
– Ну и гадость, – Лих шумно вздыхает, а щеки его бледнеют. – Ты там что, золото хочешь найти?
– Не всё золото, что блестит, дружище, – выудив из ошметков мясистый мешочек, скоблю его ногтем, – но что-то всё-таки золото. Или соль…
– Мудрость дня от Лиха: соль можно купить у бакалейщика, – морщится цеховик.
– Не такую, дружище! – я даже забываю про мерзкий вкус на языке, когда ноготь, разодрав оболочку, чиркает по белым кристалликам. – Это алемброт, пса крев! Редкая штука. Найдешь нужного человека, и деньжат можно на месяц выручить. Ай да шишига, удружила Бругу…
– Так это шишига, – отстраненно протягивает Лих, кутаясь в плащ. – Теперь буду хвастать, что от меня даже у шишиги башню сорвало… Я не я, если она меня не хотела. Видал, как титьки тянула ко мне?
– Тут ты прав, тварь не жрать нас собиралась, – хмыкаю, убирая алемброт во внутренний карман куртки. – Только это был мужик, а не самка. Шишиган, да еще и озверевший в пору гона. Первый раз такого жирного вижу.