С годами динамит Аркин креп, обрастал связями своего отца, выслужившегося в ирландской республиканской армии, помог поднять бизнес на войне и продолжить его уже в качестве мафиозной деятельности, вскоре протянувшей щупальца в Англию и в Соединенные Штаты. Здесь они одними из первых вступили на рынок торговли скинами, а Джерси – стал одним из первых "неучтенных" носителей, гуляющих по улицам Манхеттена. Одним из первых, кто попал в Funhouse; одним из первых, кто отбыл там несколько сроков и освобождений суммарно на три года.
… И он не получал ни одного гребаного письма от своего брата за все три года этого ада.
Джерси вернулся сначала к родителям. Ох, нет-нет, погодите. Сначала он пришил свой дубликат, а уже _потом_ вернулся к родителям. Не понимаете? Скоро поймете.
Узнал, как дела у брата, где он сейчас, чем занимается. Посмотрел обратный адрес на конвертах последних писем от Финикса старикам – этот говнарь даже с отцом поддерживал связь весьма неохотно, а ведь он по уши в делах ирландской мафии.
Под ответственностью Финикса их филиал начал тонуть, еле-еле держался на последнем говне, и им теперь было необходимо выгодное слияние хоть с кем-нибудь, чтобы подняться с колен. Аркин уже знал, с кем, но для начала…
Для начала он навестит "Джерси", припеваючи живущего на свободе последние пять лет. Его, сука, жизнью.
И тут не понимаете? А, все элементарно. Последний срок получил даже не Джерси, а его брат-близнец Финикс, но коль скоро тот просто не выжил бы в застенках Funhouse, за него под суд отправилась его агрессивная копия. Настоящий Джерси.
Он даже не стучится. Не залезает в окно. Не звонит предварительно. Он идет по коридорам постаревшего здания наверх, под самую крышу, и тащит за собой катушку кабеля и небольшой чемоданчик. Кабель тянется змеей от разметки по всем этажам, и к нему уже, сука, подключают болгарку.
… "Надо будет прикупить себе беспроводную циркулярку или типа того."
Пронзительный рев вращающегося диска, искры летят прямо из мелкой щели входной двери. Намертво срезается внутренний замок и "язычок" проворачивающейся ручки, всевозможные цепочки – любая, мать ее, линия защиты превращается просто в ничто, – и когда звук, вместе с искрами, заканчиваются… Крепкий удар ногой распахивает дверь.
– Сюрприз, сука! – Рокочущий и неровный голос Джерси заполняет помещение. Он проходит и осматривается, выискивая взглядом в этом хламовнике свою точную, нахрен, копию.