Простить невозможно забыть - страница 18

Шрифт
Интервал


– Я дам тебе денег, только матери не говори. Купи, что тебе надо.

– Мама сказала, – начала Катерина едва слышно.

– Что? Не слышу? Пятнадцать тысяч? Это уже слишком!

– Мама сказала, – повторила Катерина уже громче, – что она не моя мама.

Девушка подняла глаза на отца.

Он не был удивлен. Роман Петрович положил бумажник на стол.

– Это правда? – Катя смотрела на отца. – Скажи, что нет, что она солгала, чтобы наказать меня, папа, – девушка бросилась к отцу, но он остановил ее движением руки. – Папа?

– Да, Катя, ты не наша дочь. Присядь, – он усадил девушку на стул около стола.

– Но…, – Катя закрыла лицо руками.

– Твоя мать – Наталья, была влюблена в меня, хотела за меня замуж. У нас был роман. Но я уехал учиться. А вскоре получил от нее письмо, что она беременна. Я был рад. Когда я вернулся через год, она встретила меня с ребенком на руках. Мы поженились, переехали в город, где я учился. Я любил тебя, но видел, что Наталья относится к тебе с некоторым холодом. А через два года одна из ее подруг мне рассказала, что Наташа никогда не была беременна, что ребенка она купила у какой-то бездомной спившейся женщины. Я был зол на нее, хотел выгнать вас обеих из дома. Но ты была ни в чем не виновата. С Наташей мы помирились. И воспитывали тебя, как родную дочь.

– А Лиза? – спросила Катя, и голос ее дрогнул. – Ее вы тоже купили?

– Нет, Лиза наша дочь. Но я никогда не делал разницу между вами и любил вас одинаково.

– Одинаково? – Катя вскочила со стула. – Одинаково?

– Вы обе имеете одинаковые дорогие вещи, игрушки, телефоны, у каждой из вас своя комната…

– Вещи! Игрушки! Телефоны! – закричала Катя, переворачивая стул. – Не это было мне нужно!

– Прекрати истерику! – прикрикнул на нее Роман Петрович. – Возвращайся домой. Поговорим вечером.

– Ма… Наталья Николаевна выгнала меня из дома, – ответила Катя.

– Да, я слышал о вашей ссоре вчера, – проговорил он. – Иди, извинись, и она тебя пустит.

– Она сказала, чтобы ноги моей не было в вашем доме.

– Хорошо, так даже лучше, – Роман Петрович открыл бумажник, достал из него несколько купюр и протянул девушке. – Иди на вокзал, купи билет до деревни Митино, поедешь к своей бабушке, моей маме. Поживешь у нее.

Катя смотрела на отца, не веря, что он говорит ей это. Она шла к нему за защитой, а он дает ей деньги и отсылает прочь.