Психологом оказался жирный тип с отёчным лицом. С него так и хотелось снять ментовскую форму переодеть в костюм хот-дога и умыть хозяйственным мылом, чтоб унять чрезмерный блеск продуктов жизнедеятельности сальных желёз на щеках. Он занял собой всё оставшееся пространство, сделалось трудно дышать.
– Тебе пиздец! – сказал он вместо приветствия.
Врачеватель человеческих душ шумно вбирал дефицитный кислород, торс ритмично вздымался и между пуговицами становились видны чёрные волосы на груди. Брюки собрались складками на его толстых ляжках и грозились разойтись по швам.
– Здравствуйте, может представитесь?
– Какие у тебя статьи? Кто тебя разрабатывает? Тебе полный пиздец! Ты только не вешайся!
Он плюхнулся на скамью и вытер испарину на покатом лбу с необычной вертикальной морщиной с левой стороны.
– Даже и не думал… – торопливо ответил я, опасаясь, что он перейдёт к методам телесно-ориентированной терапии.
– Я б на твоем месте подумал!
Консультант выглядел отталкивающе. Детский опыт, полученный на разных стадиях развития требовал начистить ему рожу и проработать травму ареста. Мышечные зажимы, на которые постоянно сетовала моя массажистка ели сдерживали рвавшиеся наружу эмоции. Ещё секунда и я бы зарычал и затопал ногами от начавшейся клаустрофобии, но хот-дог сунул в лицо несколько листков, со словами:
– Это тесты, их надо срочно заполнить.
– Если нарисую несуществующее животное, поможет точнее определить вектор психического развития?
Я старался успокоиться, разрядить обстановку и не поддаться гневу. Он накатывал волной, грозился перевернуть лодку самообладания и усугубить ситуацию.
– Глубокая трансформация в вашем случае всё равно невозможна, да я таким и не занимаюсь, – отрезал аналитик. – Результаты будут готовы через неделю, надо с шаблоном сверить.
Он резко поднял грузную тушку, почесал под лопаткой и забарабанил в дверь. Напоследок психолог снова не сдержался:
– Да это пиздец! Это полнейший пиздец!
Когда дверь захлопнулась я испытал облегчение.
Так прошла ещё пара дней. Сидеть в крохотной одиночке становилось всё тоскливее. Японские хикикомори добровольно выбирают затворничество, взаимодействуя только с курьером по доставке еды. Работают и отдыхают наедине с собой, уткнувший в Эппл и, по слухам, чувствуют себя неплохо, презрев социальные контакты. Но мне – весёлому тусовщику, жизнелюбцу и повесе без милых сердцу друзей и терм с гетерами было несладко. Тошнотворное «Авторадио» с придурковатыми Мурзилками, Наргиз и Расторгуевым не отвлекали от тяжёлых дум о дремучих финно-угорских лесах, где мне в кандалах предстоит провести оставшуюся жизнь.