Сауд отстраняется, позволяя мне сделать глубокий вдох.
– Нахал! – вырывается у меня. И с беспомощным всхлипом: – Дикарь…
Сауд кивает, не спорит. И запечатывает мне рот решительным
поцелуем. Глубоким алчным поцелуем.
На этот раз он длится дольше.
Мои губы огнем горят, по телу точно лава разливается.
Я сама не замечаю, как уже не просто отвечаю Сауду, а подыгрывать ему начинаю! Зачем-то трогаю его мускулистые руки повыше локтей, зачем-то помогаю ему снять одежду и зачем-то вонзаю в его плечи ноготки…
А его сильные руки уже вовсю под платьем перемещаются по моей фигуре, согревая кожу теплыми прикосновениями. Одежда еще выше задирается, и меня это отрезвляет.
Начинаю судорожно поправлять ее и после нескольких минут бойкого сопротивления, я остаюсь сначала без абайи, а потом и без платья.
На мне только белье.
Поджав губы, упрямо смотрю Сауду в глаза и твердо качаю головой. Нет. Не сниму.
К моему ужасу, он плевать на то хотел.
Дергает лифчик вниз, не снимая его полностью, оголяет грудь. И сразу широкой ладонью сминает одну, и на вторую с обжигающим вожделением смотрит, на розовый сосок, что торчит вверх твердой горошиной.
Наклоняется, накрывает его губами. Я только ойкнуть и успеваю, как вдруг меня пронзает электрическим током.
Никто прежде меня в таких сокровенных местах не целовал. А Сауд не просто целует, он вбирает в рот мой сосок, сдавливает его зубами и поглаживает горячим языком. Одну грудь, а потом и вторую так же ласкает.
Что-то меняется. Во мне.
Я должна оттолкнуть его, но не могу себя заставить. То, что он делает – аморально. Однако, приятно. И возбуждает.
Я не сопротивляюсь, а он продолжает.
Всласть наигравшись с моими сосками, Сауд покрывает голодными поцелуями груди и ключицы, а потом шею.
Я очаровываюсь тем, как томно и трепетно мое тело отзывается на его прикосновения.
Не знаю, что и думать. Поэтому перестаю это делать.
И только, когда Сауд зажимает в руку мои трусики прямо там – между ног, я инстинктивно напрягаюсь. И не зря.
Жесткое движение. Грубое. Дикарское. Треск разрываемого белья резко бьет по ушам и дико возбуждает.
Сауд касается моей промежности. Там все пылает, и даже легкое прикосновение его пальцев подобно киросину, хлынувшему в костер.
Из моего рта вырывается приглушенный стон, отчего Сауд удовлетворенно ухмыляется и заменяет пальцы собой.