– Нет, до отбоя только.
– До отбоя?
– Ага, – Блейз принялся сливать из картошки воду и скрылся в клубах пара. – Да ты не бойся, он по ночам тихий. В основном. И вообще, мы тебе не помешаем!
– Угу, – сказала Керидвен, провожая взглядом веселенькую мокрую гирлянду поперек огорода.
Дырявый носок, на который не хватило прищепки, взмыл вверх, спланировал вниз и плюхнулся в дождевую бочку.
После ужина они ушли к Блейзу (битый час ушел на то, чтобы убрать оттуда всю зелень, что там сушилась), и начали бубнить. «Место надо… ну, сарай какой-нибудь… «Это надо поспрашивать… схожу в церковь завтра…» – «Это без меня…» – «Да я понимаю…» – «Тебе-то там уши не надерут?» – «Не должны…» – «Может, сестричку твою послать?» – «Нет, – быстро сказал Блейз. – Я сам!»
Нет, ну вы подумайте, хмыкнула Керидвен, оттирая тарелки. Сестричку он пошлет. Я ему пошлю!
Она обтерла руки полотенцем и повесила на гвоздь фартук. В гостиной пробили часы.
– Отбой, – внятно сказал Блейз, и стало тихо.
Керидвен затаила дыхание, прислушиваясь – но звуков и правда больше не раздавалось.
В монастыре, что ли, их так вышколили, поразилась Керидвен.
Однако с утра опять стало громко.
– Х-ха!
– Слабо! Слабо!
– Х-ха!
Керидвен вышла на крыльцо и протерла глаза: Блейз и Джимми спозаранку мутузили друг друга посреди улицы. Физиономии у них были предовольные.
Джимми, черный и худой, как щепка, наскакивал; Блейз, маленький и коренастый, отбивался; пыль у них из-под ног стояла коромыслом.
С ума сойти, подумала Керидвен. Блейз? Дерется?
Блейз, будто услыхав, развернулся и замахал ей:
– Ой, Керри! Привет! – и тут же получил в живот от Джимми.
Блейз сложился пополам, Керидвен не выдержала и рванула на помощь – но, выбежав за калитку, обнаружила, что Джимми уже лежит на дороге мордой вниз и молотит кулаком по земле – мол, отпускай, а Блейз, заломив ему локоть, сидит сверху, со все тем же умиротворенным выражением.
– Ничего себе ты наловчился, – только она и выдохнула.
– Это меня Джимми научил, – довольно сообщил Блейз, слезая с приятеля.
Джимми сел, вытянув в пыли длинные ноги и ухмыльнулся во все зубы. Плечи у него лоснились от пота, и по майке растекалось темное пятно. Керидвен моргнула. Вот тигра полосатая!
– Здорово, – наконец, признала она. – Я думала, братик у меня и мухи не обидит.
– Да я и не обижаю, – сообщил Блейз.