– Тихо-тихо-тихо! Что случилось? Жертвы? Разрушения? Труп, который нужно спрятать?
Тьфу!
– Чернила пролила, – буркнула Керидвен.
Джимми вытянул длинную шею, разглядывая этикетки.
– О! – просиял он. – Много надо?
– Ну… штук двадцать хотя бы, – хмуро сказала Керидвен.
Джимми взмахнул руками, как фокусник.
– Тю! Это мы сей секунд! Что ж ты молчала, мы как раз собирались с Блейзом объявления печатать! Противень есть?
– В шкафу, – непонимающе ответила Керидвен.
Джимми просиял. Выгрузил из карманов пару аптечных склянок – Керидвен узнала канавановский почерк – и принялся химичить.
Вскоре Керидвен с удивлением смотрела, как он заливает противень желатином и кладет на него готовую этикетку картинкой вниз. Вид у Джимми был загадочный, как у фокусника.
Вот клоун, подумала Керидвен.
Джимми сделал несколько таинственных пассов и объявил:
– Абра-кадабра!
Керидвен прикусила губу, чтобы не засмеяться.
Джимми аккуратно подцепил бумагу. Керидвен заглянула ему через плечо – на желатине осталась чернильная надпись.
– Тепееерь, дамы и господа, кладем бумагу… – Он приложил сверху чистый листок и принялся осторожно разглаживать его скалкой. – И – вуаля!
На листке оказался отпечаток, такой же, только чуть бледнее.
– Ух ты, – невольно выдохнула Керидвен.
Джимми ухмыльнулся:
– Штук на сто хватит!
– Ого, – уважительно протянула Керидвен. – Много.
Джимми отмахнулся:
– Да это разве много! Вот мы, помнится, к королевскому дню рождения листовки печатали… всю ночь возились! – Он засмеялся. – А Блейз нас на колокольню собора протащил, и мы сверху потом на шествие разбрасывали, вот шуму было-то!
– Листовки? – удивилась Керидвен.
Джимми захихикал:
– «Восемь часов на работу, восемь часов на сон! Всем, по короля – пусть отдохнет и он!» И картинка – король в кроватке. Вот шуму-то было – то ли считать оскорблением величества, то ли не считать.
Керидвен хмыкнула. Вот же проблемы у людей в столицах, оказывается. Джимми посерьезнел.
– А как дошло дело до серьезных стачек – так, конечно, веселье кончилось. – Он почесал в затылке. – Ладно, давай сначала тебе сделаем, а потом я за свое возьмусь, – он ухмыльнулся. – Дамы вперед!
Керидвен хмыкнула – дама из нее – но по существу возразить было нечего.
Какое-то время они работали бок о бок – Джимми «печатал» этикетки, насвистывая под нос какую-то песенку и притопывая носком о пол, а Керидвен раскладывала их на подоконнике, чтобы подсохли и нарезала бумагу.