. Этот классический процесс духовного развития, несомненно, характерен для буддийских и даосских систем практики: того, что я называю «духовной традицией».
Конечно, нельзя сравнивать описанный выше процесс с фундаментальной фантазией истерика, поскольку в первом случае происходит движение за пределы невроза и субъективности. Учитывая структуру фантазии истерика, можно с уверенностью сказать, что истерик действительно очень хорошо подходит для того, чтобы начать путешествие к Духу, если ему посчастливится найти традицию, с которой он сможет установить искренние и прочные отношения.
Тем не менее, из аналитических случаев мы узнаем, что наиболее распространен следующий исход. Вначале анализируемый истерик принимает все означающие аналитика, идентифицируясь с его желаниями, интерпретациями и, в конечном счете, знаниями. Быстро наступает улучшение психического состояния пациента, сопровождаемое либидинальным ликованием и энтузиазмом по поводу терапии. Однако так же быстро это улучшение нивелируется, поскольку истерик обнаруживает, что либо аналитик недостаточно хорош как мастер дающий знание касательно jouissance, либо истерик недостаточно хорош и должен поддерживать терапию любой ценой, тем самым становясь зависимым от аналитика (Верхаге 2004, 381). В последнем случае разница между терапией, идеологией и сектантством стирается, превращая все в совокупность, в которой постоянная погоня за неудовлетворенными желаниями происходит за счет жизненной силы, здравомыслия и свободы воли участников. К сожалению, такой исход порой встречается в системах духовных практик.
В сексуальных отношениях позиция истерика характеризуется определенным отвращением к сексуальности. Истерики хотят быть причиной желания другого, а не объектами его jouissance. Поэтому они избегают доставлять партнеру полное либидинальное удовлетворение. Нередко во время полового акта истерик воображает себя кем-то другим, что гарантирует отсутствие реального присутствия и, следовательно, не затрагивает реальную тревогу, связанную с драйвом. Лишенный этой радикальной открытости к себе и другим на уровне влечения, истерический субъект отправляется на поиск сексуальных партнеров, подобно поиску «мастеров».
В то время как дар искренности, доверия и храбрости в сексуальных отношениях, а также готовность преодолеть фундаментальную фантазию воплощения чужого объекта невыполнимого желания – редкое благословение, все же его не следует путать с духовной практикой. Последняя требует иного принципа, а именно – созерцания Духа напрямую, независимо от бессамостного отражения другого в акте близости. Мы коснемся этого принципа в заключительной главе.