Пряли нитки из конопли и ткали полотно уже глубокой осенью и зимой, когда все полевые и огородные дела закончились, а урожай лежал в сельских закромах.
После обеда вся Володькина большая семья ложилась в саду на часик отдохнуть. Кто на принесённом топчане, кто на простеленном рядне, а кто просто на пушистой и тёплой траве.
И странное дело – под одной кровлей уживались, да ещё как уживались, за редким исключением, четыре поколения и никто не мешал друг другу жить. Наоборот друг без друга семья была ущербная и менее успешная. Даже совсем старенькая бабушка одной рукой гладила ласковую кошку, а другой качала люльку и напевала счастливому маленькому человечку, вместе с кошкой напутственные песни.
Наверно потому, что во всех углах висели иконы, и не важно есть ли Бог, или его нет, иконы строго смотрели каждому в глаза, и строго спрашивали за его добрые, или злые дела. Не могла устоять человеческая душа перед иконой – каялась и добрела.
Не мог сельский житель додуматься до такого понятия – как дома пристарелых! Не мог Бог, присутствующий в его душе допустить до этого!
Это только в городе, в этом вертепе Дьявола, где собрался конгломерат богатых и нищих, злодеев и негодяев, не сумевших построить гармоничную жизнь сельского лада, придумали богадельни. Чтобы видеть и наслаждаться мучениями престарелых, обедневших членов общества собранных в одном месте. – Так видней!
Города, они и создавались для того, чтобы клепать орудия войны, орудия пытки человека человеком, чтоб выпотрошить всё человеческое из души человека и наслаждаться такой антигуманизацией!
Не может в городе молодая семья с единственным отпрыском жить вместе со своими старыми родителями и смотреть на их увядание. Зачем такой душевный дискомфорт? – Пусть они живут отдельно, в отдельной ячейке, или в той же богадельне названной сейчас домами престарелых.
Я не имею права говорить, что это плохо. Меняется человек, черствеет, да и звереет, в самом худшем исполнении характера зверя.
Может ли человек, если он создан Богом, с радостью восклицать – «Мы уничтожили сто тысяч противников! Радуйтесь!». – А противник восклицает – «Мы тоже уничтожили сто тысяч противников, тех кто уничтожил сто тысяч наших! – Так что баланс! Радуйтесь!» Да, баланс! – Так на так! – Ничья!
Не ткут полотно сейчас женские нежные руки, оставляя на каждом сантиметре ниточки свою женскую ласку. Не носят рубашки из такого полотна наши современные мужчины.