– Ничего себе! – воскликнул Сенька, глаза по пять копеек. Словно бы в первый раз эту историю услыхал, хотя на самом деле уже, наверное, в сотый. – Это вот так прям Толстой написал?!
– Не совсем, – в который раз терпеливо объяснил Ерошка. – Это я тебе его стихотворение по-своему пересказал и кое-что добавил, как сам вижу.
– Слушай, Ероха, а может, тебе тоже, когда совсем вырастешь, писателем стать – как Толстой, а?! – загорелся братишка.
– Посмотрим, – уклончиво ответил старший.
– Представь – твои произведения в школе проходят! – расфантазировался Сенька. – Сам в Москве живёшь, к нам иногда только приезжаешь. Тебя в школу каждый раз приглашают, чтоб дети на тебя посмотрели и с тобой сфотографировались. Я всем говорю, что ты мой брат, а мне никто не верит, только смеются.
– Посмотрим-посмотрим, – отозвался Ерошка, формируя граблями стожок. – Вот сюда всё сгребай. Да пободрее, а то меня Олька уже ждёт.
А сам думал: а что, мысль-то стоящая! Почему бы не стать писателем. Если я так хорошо умею истории рассказывать, то наверняка и написать смогу! Надо, когда в следующий раз приду к Сергею Сергеевичу, с ним посоветоваться – чего он скажет.
– А хочешь, теперь я тебе историю расскажу, а?! – спросил Сенька.
– Тоже писателем заделался, мелюзга? – по-доброму усмехнулся Ерошка.
– Я про настоящую историю. Это и правда было.
– Ну-ка.
– С Маринкой и Женькой сегодня утром ходили в лес по голубику. Женька сказал, мол, знает место, которое больше никто не знает. Взяли ведёрки, пошли…
– И где это место? – перебил Ерошка.
– А во-о-о-он там, ближе к станции, – махнул рукой Сенька. – Только не вдоль дороги, а чуть вбок.
– Ну, и что дальше-то было?
– Там стёжка такая неприметная в лес уходит от главной дороги – если не знать, то и не заметишь. Мы с Маринкой забоялись, что заблудимся, но Женька сказал, что, мол, он эти места хорошо знает – не один раз с бабкой ходил по ягоды. Шёл уверенно, так что мы успокоились. Мне показалось, шагали очень долго. Место то оказалось прямо перед большой поляной. На поляне деревьев нету, зато трава высокая. Мы до поляны не дошли, видели её только сквозь просвет в деревьях, впереди по тропинке. Голубики было видимо-невидимо. И сами обожрались, и полные ведёрки набрали… На кухне стоит – ешь, а то потом не будет… Так вот, набрали мы вёдра с горкой, животы уже болят, есть больше не можем. У Маринки лицо всё перемазано ягодами. Собираемся уходить, и тут вдруг Женька говорит: мол, гляньте-ка туда. И в сторону поляны тычет пальцем. Мы с Маринкой пригляделись, а там лошадь стоит посреди травы, пасётся. Откуда и как пришла – непонятно.