Пилар была полна любопытства, потому что никогда не бывала в подобном месте. Выпив немного сидра, она начала слегка краснеть. Сеньорита с интересом разглядывала сидящих за соседними столами студентов и рабочих. Ее молодой человек переговаривался со всеми, и ей стало ясно, что завсегдатаи давно хорошо знакомы. Неожиданно к ним подсели мужчины, которые работали вместе с Хорхе на шахте, и он им с удовольствием представил свою невесту. Мигель и Альваро рассказали ей, что они часто собираются в этой таверне, так как здесь много единомышленников и не нужно ссориться из-за политики. Шахтеры долго говорили о необходимости присоединения ко всеобщей стачке, которую организуют союз рабочих, социалисты и анархисты. Она должна охватить всю Испанию и свергнуть правительство Эдуарда Дато.
– Пилар, а ты каких взглядов придерживаешься? – спросил девушку Мигель.
– Хорхе теперь коммунист, а женщины у нас все равно не голосуют, так что какая разница? Вообще-то для меня главное, чтобы наша будущая семья смогла прожить хотя бы в относительном достатке, – ответила со вздохом сеньорита.
– Верно рассуждаешь, – вмешался Альваро и продолжил:
– Мы за это и боремся. Нам уже не по карману даже товары первой необходимости. Все, что у нас есть, – это нищенские зарплаты и наш каторжный труд. Женщины и дети работают по ночам в шахтах за гроши, в отличие от Британии, где добыча идет только днем и условия труда значительно лучше. Если мы сейчас не выразим свой протест, то все так и будет продолжаться.
– Мы покажем этим толстосумам, что с нами нельзя обращаться, как с рабами! – выкрикнул Хорхе, и вся таверна одобрительно загудела.
Пьяный угар и табачный дым затуманили головы посетителям заведения. Глаза их блестели от возбуждения. Обсуждение стачки заливалось еще большим количеством сидра. В таком шуме Пилар было трудно не то что говорить, а даже слушать. Звенели тарелки и кружки, а гитарист непрерывно перебирал струны, но музыку почти не было слышно. Поэтому девушка робко предложила Хорхе пойти домой.
– Подожди. Еще успеем поговорить спокойно, – ответил ей молодой человек.
Он уже пританцовывал ногами под столом, а кто-то начал громко орать какую-то песню, и толпа дружно подхватила всем знакомый мотив. В эту минуту прорвался настоящий испанский темперамент, пламенный и кипучий.