– Я приказываю вам выполнить требования отца, калин Любовь, или вас будет ожидать солнечный суд за неподчинение Бару.
– Суд? За неподчинение? Хи-хи… Ха-ха-ха. – Мне становится резко плевать и на отца, и на всех тех, кто стоит вокруг меня. Они начали обвинять человека не разобравшись ни в чём. Даже тогда, когда я попыталась всё объяснить. Штирла! Штирлеи! И это мы называли идеальным государством? Георгий пытался спасти жизнь Ерину и, скорее всего, спас её! И это всё, чего он заслужил? Казни?!
– Любовь, – строго сообщил Отец, – ты не контролируешь себя. Позволь мне помочь тебе… – в мою сторону поплыли несколько отростков, но я знала, что это обман. Я делаю глубокий вздох…
По телу проносится волна такой силы, что не находит места и вырывается за пределы. Белые стены помещения окрашиваются в ярко-красный цвет, но после вновь обретают привычный, белоснежный.
Наконец, волна касается отца и Бара, отчего им приходится отступить на пару шагов назад. Голова начинает болеть, а грудь жечь с новой силой. Я привстаю на колено, упираясь рукой об пол, но старики не упускают момента, чтобы схватить меня.
Сзади, сбоку и спереди на меня летят воздушные потоки, но я не позволяю им. Новая волна исходит из моего тела, создавая круги. Всё помещение захватывает огонь, а невыносимая боль, распространяющаяся по всему телу, начинает меня пугать. Ещё чуть-чуть и меня разорвёт на куски. Что сделать с этим, мне не известно. Старики хотят меня остановить, а потом предъявить солнечному суду.
Когда огонь стихает, стены будто поглощают его, я замечаю эмоции на лицах. Нет, это не было недоверием… Это был страх.
Бар смотрит на моего отца, а затем смотрит на меня. Они сжимают руки, и я замечаю, что их энергия сливается в одно целое. Без умения контролировать силы, мне ничего не светит против них двоих.
– Любовь, хватит… – Достигает голос моих ушей, где-то снизу. Георгий держит мою ногу, а его кожа была немного обгорелой. Черные волосы стали пепельно-серыми, а брови выгорели напрочь.
Он с трудом поднимается на колени и обнимает меня сзади. Боль медленно начинает затухать, однако отец с Баром, наверное, не видят этого, продолжая создавать заклинание. Третий старик куда-то пропал, но это уже не так важно. Неужели, они сами пойдут на убийство?
От тёплых касаний Георгия боль становится всё тише и тише, даже жжение в груди сошло на нет. Энергия начинает потихоньку затухать в моём теле. Или я сама её пытаюсь укротить?