Об пол - страница 18
Он валялся рядом, проигрыватель тихонько играл Морриконе.
Кажется, у него появилась идея, к кому пойти завтра.
– Только в моей квартире Святая Мария может есть виноград лёжа.
– Какие сложные отсылки. Не для свидания.
– А у нас оно было?
– Вот как, значит. Хам по имени Маус.
Он улыбнулся, тихонько разглядывая её и солнечный свет. Да. Угол освещения в его квартире действительно меняет слишком многое. Сейчас, например, они с Марией по очереди ловят оранжевые блики, отбрасываемые обычным вечером на серых людей, и им хорошо. Только от винограда ещё сильнее хочется воды, и нужно будет сходить на кухню.
Мимо вихрящейся в солнце пыли. В детстве Маус думал, что именно так и выглядят молекулы.
Мимо букета из пшеницы, торчащего из советской вазы. Ещё один артефакт, вежливо оставленный под дверью после поездки на дачу, где он провёл даже слишком много времени – с разбитыми коленками и красной шеей.
И мимо нагромождения советских шкафов со странными полосами и нелепой подделкой под каштан.
Шкафы готовили тщательные засады – в квартирах, до которых не дошли хозяйские руки. В подъездах, под картинами депрессивных импрессионистов и иконами. И особенно – на чернеющих под дождём дачах.
Огромные системы, олицетворяющие стабильность. Когда-нибудь они объединятся, вознесутся к небесам и образуют маленький город с типичным советским названием. Шкафец. Шкафыть. Шкафск.
Маус ужаснулся тому, куда могут привести мысли о красоте Марии и солнечном свете. И, кряхтя, отправился на кухню за графином. Тот отбрасывал на клеёнку кухонного стола радужный блик, в который Маус некоторое время тыкал подушечкой пальца.
Вдруг почувствовал, что Мария тоже здесь, рядом. Аккуратно обняла его за плечи.
– Солнце заходит.
– Тогда давай смотреть на него.
И собака задумчиво обнюхивает костыль. До этого она спала в прихожей после прогулки.
Долго стояли. Потом Маус опустился на табуретку, не выпуская рук Марии и нежно проводя пальцами по прожилкам на кистях её рук.
– Ты доволен, Маус?
– Да… Ты точно не можешь остаться?
– Я завтра уеду на пару дней. Но обязательно навещу тебя, когда вернусь. Снова сходим в магазин за кефиром.
– Конечно. Я буду ждать.
– Давай.
Она, пригнувшись, нырнула в темноту подъезда. Как Терапевт.
Его тоже придётся ждать. Долго. Чувствовал Маус, что гораздо дольше, чем девушку с бескрайним лесом в глазах вместе с собакой.