Это будет выбор сотен тех, кто откажется нанимать меня.
Расправив спину, я двинулась в центр сцены и тут же сощурилась от яркого света. Я будто угодила в кристалл, сквозь который пропускают солнечный луч. Не видно ничего, кроме небольшого островка пола под ногами.
Где я должна остановиться? Сейчас я уже в центре сцены? Или нужно пройти еще немного?
– Говорите! – вдруг прогремел чей-то звучный голос, и я замерла.
В секунды, что я набирала в легкие воздух перед тем, как заговорить, мне показалось, что слышу шепотки. В горле пересохло, а голова показалась непривычно тяжелой.
«Это из-за рогов», – подумалось мне. Но я отмахнулась от этой мысли, как и от печалей, что неизменно вились вокруг ей подобных.
– Меня зовут Тиа, – громко проговорила я, гордо вскинув подбородок.
Украшения на моей голове запели, звеня. И мне показалось, что этот звук был громче моего голоса.
Все в зале слушали его, а не меня.
– Я… я…
«Я маг словесности, – должна была сказать я. – Я могу выучить любой, даже древний язык, всего лишь по нескольким текстам, написанным на нем. Моя способность – комбинация магии и логики. Я могу переводить книги, восстанавливать по отрывкам утраченные произведения и участвовать в переговорах».
Вот что я должна была сказать. Если бы тишину не прервал кто-то другой.
– Я покупаю ее.
Послышалось?
Но нет, по залу прокатился взволнованный ропот. Значит, мне не показалось.
Я шире распахнула глаза, будто это могло помочь взору пробиться сквозь зачарованный свет. Я изо всех сил желала взглянуть на безумца, который решил сделать ставку, когда я не сказала ничего, кроме имени. Не продемонстрировала ни единого умения, не ответила ни на один вопрос.
Этот мужчина, голос которого выдавал надменную улыбку, был так же слеп, как я, стоящая на сцене. Он смотрел на меня, но покупал кота в мешке. Или, вернее сказать, рогатого уродца…
– Господин Карстро и одна серебряная монета – раз, – спустя несколько секунд замешательства провозгласили со сцены.
По залу поползли шепотки.
– Два…
Напряжение во мне нарастало вместе с недоумением. Происходящее походило на шутку. И даже не знаю, что поражало больше: что меня все-таки выкупают или то, что стою я всего одну серебряную монету?
– Продано!
После короткого звука, отделяющего мою прошлую жизнь от неясного будущего, не последовало ни аплодисментов, ни поздравлений. Я услышала чьи-то удаляющиеся шаги в зале и ощутила, как кто-то коснулся моего плеча.