Нужно сказать, что я не торопилась представиться. Одета я была по тогдашней моде, но не слишком роскошно, так что он мог принять меня за кого угодно.
Услышав голоса, в кабинет вошла его жена Елизавета Андреевна – невысокая женщина с добрым, но несколько болезненным лицом. Я вежливо ее приветствовала на немецком и стала расспрашивать о ее здоровье и здоровье Михаила Васильевича.
Елизавета не стала кокетничать, рассказывая о себе, а сразу принялась жаловаться, что обеспокоена здоровьем мужа ноги которого стали сильно опухать и ходить он начал с большим трудом.
– Ну, что ты говоришь, Лизанька, – решительно остановил ее муж, – все это пустяки. Вот сделаю последнюю большую работу и займусь своим здоровьем. Поедем с тобой на воды в Баден-Баден. А ты принеси-ка, лучше, нам пирожка с морошкой. Давеча приходили ко мне земляки, принесли гостинцев северных.
И, сказал, повернувшись ко мне, когда жена вышла из кабинета:
– Вы, сударыня, поди, морошки-то и в жизнь не пробовали.
– А, Вы знаете, Михаил Васильевич, что я сама родом из ваших мест и пироги с морошкой я очень люблю. А отец мой юношей тоже по Белому морю ходил. Да я Вам вот что скажу…
И я рассказала ему то, что читателю уже известно из моего рассказа «Адмирал».
Нужно сказать, что моего радушного хозяина нисколько не смутило мое сообщение о том, что я гостья из далекого будущего.
И не вызвало ни тени сомнения.
Его, кажется, больше впечатлил тот факт, что мой отец, Адмирал, оказался его земляком-помором, да и я, северянка по рождению, хотя с детства жила в Подмосковье. Когда же я откровенно рассказала, что никогда не была признана официальной дочерью Адмирала, и любила, и преклонялась перед ним всю жизнь – тут он как-то странно хмыкнул и перевел разговор на другую тему.
Умеренно порадовал мой подарок – подарочная книга, выпущенная к 300-летию со дня рождения.
Его, Ломоносова, рождения.
Правда, дата вызвала определенные возражения. И тут я стала свидетелем раскрытия одной из его тайн.
– А Вы знаете, уважаемая Екатерина Ивановна, что 11 год вовсе не является годом моего рождения? – спросил Михаил Васильевич.
– Нет, а какой же? – спросила я несколько сбитая с толку?
– А вот какой!
Он достал старинный футляр, который всегда был при нем и достал выписку из метрической книги, из которой следовало, что что младенец мужского пола Михаил появился на свет 20 ноября … 1703 года. То есть он был на целых восемь лет старше, чем считалось прежде.