Леонардо Д. включил песню: ♫ Paddy and the Rats – The Captain’s Dead.
– Позвольте мне, господин Жестов, угадать… – сказал парень и начал загибать пальцы. – Какую музыку я слушаю и хотел бы включить? Какое у меня чувство вызывает предстоящий статус выпускника двенадцати классов Талантливого Дома и статус одного из самых активных в плане участия в подразделениях студийца? Где я вижу себя в будущем и кем я себя вижу? – парень продолжил загибать пальцы, но уже на другой руке. – Я обожаю слушать фолк-рок, а не современную классику Морган, не пост-панк Сандерса, не хаус как составную электроники Старр, не хеви-метал Нейт, не соул как составную ар-энд-би Джонса, нет. Это раз. Радость от предстоящего достижения успеха, нежели печаль от потери чего-то – это два. В Италии, на родине моего отца, нежели в родной Франции или в ещё более родном Вертфлесте. Это было три, а теперь роковое «четыре!». Дизайнер одежды, нежели ветеринар или даже зоозащитник, – тяжело вздохнул перед последним предложением студиец.
Лео спокойно и довольно улыбнулся, господин Жестов по-наставнически улыбнулся ему в ответ, отложил свой блокнот в сторону и сложил руки перед собой.
– Опиши мне, как рисующий человек, картину под названием: «Моё будущее», и я закрою глаза на то, что ты подслушивал все моих разговоры с твоими-то одноклассниками, – с осуждением оценил учитель ученика взглядом сквозь очки.
– Вас было просто хорошо и громко слышно, сэр, – и бровью не повёл Лео.
– Нас было еле слышно, мой мальчик, – сверлил психолог Дейра будто б лазерными глазами, эффект которых только увеличивался от линз очков.
– У меня чёткий слух, сэр.
– Или отвечай на вопрос: «Как ты видишь своё будущее?», или я прошу вашего классного руководителя, сегодняшнего дежурного по школе, о доступе к камерам в этом кабинете.
Парень глубоко раздражённо вдохнул носом тёплый воздух и опустил голову. Разговор он начал, неуверенно улыбаясь.
– Я вижу себя успешным дизайнером интерьера или одежды, у которого жена и парочка славных детей, не связывающихся с огромным количеством алкоголя, лёгкими деньгами за продажу запрещённых веществ и продажу своего тела, тех, кто никогда не увидит моего деда с ружьём, которому по приколу всегда было разрушать лесные семьи и братства, убивать со снайперской винтовки соседских собак и уклоняться взятками и знакомствами от тюрьмы и штрафов, пока моя бабка в синюшно синем амёбном состоянии и в позе креветки бубнила, не взирая на дедовы крики: «Горите в Аду, кошки!», что Джейн Рассел лучше Мэрилин Монро. Этот стыд – моё раннее детство, детство до Студии, и своим детям я такого не пожелаю, даже если возненавижу их за наистрашнейшее!