– Вы говорите о народных недовольствах, приводящих к бунтам?
– Именно, мой друг, именно. А что касается самих рабов, то посмотри, сколько из них живут в гораздо более выгодных условиях под крылом своего разумного господина, чем наши крестьяне или ремесленники, которые считаются вольными людьми. Рабам не нужно задумываться о вынужденном поиске работы, дающей возможность прокормить себя и свою семью. Именно этим они в полной мере наделены своими хозяевами. Многие рабы, не все, разумеется, одеты своими господами гораздо лучше многих наших с тобой соотечественников. Многие из них не знают, что такое нужда, голод, отсутствие крова над головой. Нет. Бывают исключения из правил. Но такие исключения обычно рано или поздно провоцируют народные волнения и бунты, которые не приводят ни к чему хорошему. Вот и получается, что порой не понять, в каком статусе человеку лучше находиться. А про свободу я и вовсе промолчу. Впрочем, пойми, я совсем не одобряю институт работорговли или что-то связанное с ним. Я говорю о разумных подходах к государственному обустройству в целом, об отношениях между людьми.
– Все равно для меня все это не очень понятно. Но пусть будет так, как вы говорите, – Терсий устал вникать в смысл сказанного его господином.
– Вижу, друг мой, я вконец запутал тебя своими рассуждениями. Признаться, я и сам стал путаться в них, – господин Офиниус засмеялся, – Поэтому прекратим этот разговор. В конце лишь скажу, – мужчина улыбнулся, – что все мы действуем, осознанно или нет, по воле незримых для нас существ, давным-давно определивших наши судьбы и выбравших за нас наши пути.
– Хвала богам, – Терсий поднял взгляд в небо.
– Вот, мы и пришли, – господин Офиниус остановился за спинами людей, образовавших почти непроходимую стену из человеческих тел, – Терсий, нам как-то надо пробраться сквозь эту живую изгородь.
– Сейчас я все устрою, господин.
Терсий решительно начал раздвигать в стороны стоящих перед ним людей, образовывая узкий проход, сквозь который он и его господин медленно пробирались вперед. Недовольные обыватели, потревоженные достаточно грубым к ним отношением со стороны нахального иноземца, собирались высказать ему свое возмущение, но, заметив его спутника, а точнее висевший на его шее серебряный медальон в форме многолучевой звезды, сами подавались в сторону, напирая спиной на соседей и образовывая еще большее место для прохода. При этом люди с почтением кланялись невозмутимому господину Офиниусу, который, казалось, не замечал уважительного к нему отношения.