– Отметим? Отлично справились же! – предложило оно.
Зам согласилась составить компанию Главному, она нравилась Майе. Ей перевалило за пятьдесят, женщина она была строгая, прямолинейная, иногда грубоватая. Зам слышала, как иногда сотрудники офиса за глаза характеризовали Главного стервой, за её прямоту и непримиримость к глупости и разгильдяйству. Она называла вещи своими именами и не испытывала угрызений совести от того, что говорила дураку, что он – дурак. Майя была уверена, что Главный в этой своей непоколебимой правдивости была намного честнее и с людьми и с собой, чем те, кто, стараясь не обидеть, не ранить, не показаться неприятным человеком, всё время что-то сглаживали и скругляли, стирая ластиком замалчивания острые углы. В этих увёртываниях и исхищрениях не было правды, а если её там и можно было разглядеть, то такую немощную и блёклую, так глубоко скрытую за пеленой всех этих недомолвок и недосказанностей, что силы в ней не оставалось. А правда была нужна. Майе нужна. Она хотела знать, что думает о ней человек, чего он хочет, что ему не нравится, чего он ждёт от неё. Поэтому Майя любила таких, как Главный, ей было с ней легко, критику она переносила спокойно, а если чувствовала, что оппонент не прав, говорила это сразу. И это, как ни странно, Главному тоже было по душе. Ей нравилось, что Майя не пасует перед ней и не боится говорить начистоту.
Наслаждаясь шоколадом и вином, они обсуждали рабочие моменты, планы на эти две недели, обговаривали поручения и распределяли дела между сотрудниками. Рассматривая бокал с багряным напитком, напоминавшим кровь, Зам вдруг вспомнила о девушке, чья жизнь закончилась в её кабинете и поинтересовалась:
– Мне рассказали, что полтора года назад здесь нашли убитую девушку. Вы её знали?
Главный нахмурилась, вздохнула, и ответила:
– Знала, конечно, три года вместе проработали. Анна Лабзина. Хорошая девочка, умненькая, на лету всё схватывала, симпатичная такая была, добрая, ласковая: все любили её. До тридцати полтора месяца не дожила. Очень её жаль, и маму её, она одна совсем осталась. Мы помогли ей тогда деньгами. А толку-то? Они дочь не вернут, деньги эти.
– И правда жаль… Как же так получилось? Мне сказали, что убийцу не нашли?
– Да, мы так и не узнали, кто убил. Конечно, у меня актуальной информации нет, не интересовалась, но следователи к нам ходить давно перестали, мы звонили первое время, узнавали, как там дело продвигается, но нам говорили: следствие идет – не мешайте. Там Генеральный по своим знакомым из органов потом выяснил, что никого так и не арестовали, не нашли даже подозреваемых.