Крепким телом и грудью она походила на Рамону, и Чер подумал: «А почему нет? До Рамоны ей как до луны, наверняка полная дура, но я же не теорему Бруно буду с ней решать… А вот для другого она сойдёт, очень даже сойдёт». И вслух сказал:
– Может, прокатимся на яхте, детка? Море тихое, луна – как в кино.
Девица просияла, подхватила поднявшегося мужчину под локоть и, что-то щебеча, потащила его к выходу. Они уже подходили к причалу, когда Чер предложил ей пожить с недельку на его острове.
– Ты – хозяин острова? – Даже сквозь румяна было видно, как она побелела. – Какая же я дура! Сама не догадалась! Не подходи ко мне! Полиция! Полиция!
С воплями она побежала к ресторану, а недоумевающий Чер поднялся на яхту, завёл мотор и взял курс на остров.
Чер не был расстроен: напротив, он был благодарен девице – за то, что она напомнила ему Рамону. Расставаясь, та сказала: «Таких, как я, всегда пренебрежительно называют ППЖ: походно-полевая жена. Я никогда не строила иллюзий на наш счёт, но я тебя люблю! Ты всё решил за двоих, но наших трёх лет не зачеркнуть, и я буду ждать тебя на Калипсо три месяца. По месяцу за каждый наш год. А потом можешь меня не искать: через три месяца решать буду я».
«Сильная женщина! Моя женщина! – с гордостью думал Чер. – А я, идиот, хотел поменять такую женщину на какую-то грудастую молоденькую курицу. Да и вообще, что я делаю на Земле? Я ещё не настолько стар, чтобы остаток жизни прожить в Раю. Есть ещё Преисподняя, где понадобится моё умение выживать. Выживать, убивая. Ишь как она подхватилась! Наверное, аборигены кое-что пронюхали про меня, шепчутся за спиной. Но им будет полезно узнать, что во Вселенной есть не только тёплый Рай с вечноцветущим летом, но и места похолоднее…»
Утром Чер по видеофону вызвал отца. Тот, завтракая перед работой, вгляделся в сына, заулыбался и спросил:
– Уже взял билет на Калипсо?
– Да.
– Когда вылетаешь?
– Сегодня вечером.
– В четыре буду в космопорту, – сказал отец, и экран погас.
В четыре они встретились у входа в порт, обнялись и долго стояли, прижавшись друг к другу. Если не считать немногих сеансов видеосвязи, они не виделись почти десять лет. Отец сгорбился, голова покрылась серебром, и Чер с грустью и нежностью подумал о своём вкладе в его седину.
– Я думал, что тебя хватит на два месяца, а ты уже через месяц улетаешь, – словно упрекая, засмеялся отец.