Вернувшись к себе, Удальцов сразу прошёл в кабинет своего заместителя по науке и закричал с порога:
– Ну что, Николай Иванович?! Опять будешь защищать своего протеже? Где была моя голова, когда я оставил этого анархиста в институте? Ты же обещал, что взрыв будет тише хлопка гранаты. А что получилось? Ты слышал, как рвануло? Главный корпус чуть не рассыпался!
– Значит, надо перенести испытания в степь, километров на пятьдесят от города. Но закрывать такое перспективное направление, Корней Петрович, нельзя: это открытие тянет на Нобелевскую премию. Оно прославит не только наш институт, но и всех нас.
– Заморочил ты мне голову своим открытием! Объясни русским языком, в чём его суть? Неужели нельзя делать заряды поменьше, чтобы город не штормило, как при землетрясении?! Мэр звонит после каждого взрыва и обещает наслать на нас не только комиссии, но и всё, что возможно, вплоть до чумы. Зачем вам такой грохот?
– Ну, это надо с азов физики, Корней Петрович. Хорошо, хорошо, давайте попробую. Примерно тринадцать и восемь десятых миллиарда лет назад из сингулярного состояния в результате Большого взрыва образовалась наша Вселенная, которая до сих пор расширяется и охлаждается. Не будем углубляться в теории образования электромагнитного излучения, вещества и антивещества – сосредоточимся только на взрыве. Если взорвать динамитную шашку, она распределит высвободившуюся энергию наружу достаточно равномерно во все стороны. Сидоров изобрёл вещество, которое направляет энергию взрыва не наружу, а внутрь. При этом в бесконечно малой точке создаются огромные температура, давление и плотность вещества, которое ведёт себя как в момент Большого взрыва. Все расчёты подтверждают, что мы должны получить новое, неизвестное науке, можно сказать, реликтовое вещество! Если это так, то Нобелевская премия нам обеспечена. Но, сами понимаете, взрыв должен быть достаточно мощным.
– Игра, может быть, и стоит свеч. Но если мэр нашлёт на нас комиссии, они обязательно что-нибудь да нароют, и мы с вами полетим не в Стокгольм за Нобелевской премией, а куда-нибудь на Колыму – добывать стране золото. Поэтому я с сегодняшнего дня все работы в этом направлении закрываю. И вопрос этот с вами обсуждать больше не буду. До свидания.
На следующий день в кабинете Петрова состоялся последний разговор Сидорова с руководством института. Николай Иванович, шагая по своему кабинету, утешал своего бывшего сотрудника хоть и неумело, но вполне искренне: