– Деда, у нас всё просто. Мы живем у моря. Иногда море бушует и выносит на берег разные разности. Вот один раз и вынесло большой сундук. Когда открыли, в нём была женщина. Она прямо на берегу родила меня. Через две менки умерла. Меня отдали Мерку и Мирке. Мирка тогда тоже недавно родила и кормила Гирона. За это староста им платил деньги. Так всегда бывает, когда сироту отдают в приписные. Потом мы с Гироном росли. Сначала было хорошо. Потом Гирон захотел забрать мой медальон, который всегда был у меня на шее. А потом…Мирка всегда говорила, что девок надо с малолетства приучать к труду. Как исполнилось пять менок, я стала помогать по дому. Гирон всё больше с отцом-то. А больше и сказать-то нечего. Работала, работала…А как пропал голос – стали отдавать ведьме на помощь. Она сама предложила. И платила Мирке деньги за это. Потом я выросла. Эти придурки с Гироном стали приставать. Я все время пряталась от них. – в голосе Эвы зазвенели слезы.
– Девочка моя, они сделали с тобой что-то плохое?
– Нет, только юбку порвали. А потом их как откинет от меня! Гирон руку себе сломал. Поэтому они разозлились и избили меня.
– С всеми разберёмся!
Их разговор прервал слабый скулёж. В комнату вполз грязный мохнатый комок. Это был измождённый маленький пёсик. Весь в колтунах, глаза гноились, одно ухо разорвано.
– Это же Жучок! – Потянула руки к существу Эва.
– Подожди, девочка. Дай-ка я с ним разберусь.
– Деда, не убивай его. Он хороший.
– Да я и не собираюсь ему вредить. Сейчас искупаю. Посмотрю, что с глазками. Потом покормим. Ты иди в домик. Я тут сам. – Павел Николаевич неловко взял пёсика на руки. Все-таки тело ещё плохо слушалось. Пёсик как будто понял, что ему хотят помочь и затих.
Павел осмотрелся. У окна на стене висели грубые ножницы. То, что надо.
Он с песиком на руках вышел на крыльцо. «Не дрожи. Сейчас я тебя постригу. Потом помою. Понял?» – Павлу Николаевичу показалось, что щенок кивнул головой. Он ножницами срезал самые большие колтуны. Потом начал ровнять. Стрижка получилась так себе. Пёсик вздрагивал, но терпел. После купания оказалось, что шерсть собачки серого цвета. «Чем же тебя кормить?» – подумал Павел. Собачка извернулась и укусила его за палец, тут же слизнув капельку крови. От неожиданности Павел Николаевич уронил костлявое тельце из рук: «Паршивец, я тебя спасаю…А ты!»