Глядя на холм, мы рассуждали о том, сколько в нем всего может быть ярусов. От осыпи вверх до вершины еще не меньше двадцати метров. А вниз может быть и тридцать и даже больше. Смотря где он начал формироваться. Во впадине, или на природном, небольшом холме. Илюха предположил, что может быть сверху, над всеми остальными, похоронен самый главный. Может быть этот холм, как пирамида сословий и мы искали в слое обычных людей, а там, наверху, слой богатых родов. Я возражал ему тем, что как же мог бы формироваться ровный холм, в таких условиях? Умирают же независимо от того, вырос ли уже достаточно холм из низших слоев. Смерти это безразлично, для нее все равны.
Но предположение, несмотря на то, что было опровергнуто мной же самим, показалось мне интересным. Мне очень уж сильно хотелось найти сокровища…
И мы поднялись на вершину. Копали сразу с двух сторон. Вершины была очень каменистой, хоть и поросла густой травой. Слой почвы был очень тонким, а под ним камни и камни, вперемешку с песком. Моя складная походная лопатка уже несколько раз гнулась и я разгибал ее, кладя на плоский камень и нажимая сверху ногой. Того и гляди она должна была сломаться окончательно. Илюхе лопатка попалась покрепче, и он орудовал ею за двоих. Наконец, на глубине почти в метр, он наткнулся на ровную, сланцевую плиту. Когда мы закончили ее обкапывать со всех сторон и вырыли полость у длинной стены ящика, куда ее можно сдвинуть, на Зольские пастбища уже опускались сумерки.