Максик был из довольно неплохой семьи. Отец был уже на пенсии и держал небольшое хозяйство, мать работала швеей. Максик же работал охранником, а потом его сократили. Так как после школы он не получил образования, с работой стало туго.
В это же время Максим пытался за мной ухаживать, потому что был без ума от меня. Определяющее слово – пытался.
Я же не чувствовала к нему ничего. Мне даже было не удобно принимать его знаки внимания – они были какими-то корявыми, несуразными. Да и когда ты без работы и соответственно без денег, особо на ухаживании не разгуляешься. Не то, чтобы я требовательна, мои запросы – просты. Но если ты «подбиваешь клинья», то нужно быть готовым обеспечивать свою даму. А тут на прожиточный минимум даже в каком-нибудь провинциальном городке не хватает (я даже не беру во внимание северную местность, там и цены свои из-за «северной надбавки»).
И вот, не зная этой ситуации, мама твердила мне, что Максик должен стать моим избранником. Тогда в мою светлую голову пришло осознание, что нам следует расстаться с Максом. Ну как расстаться, прекратить все связи.
Вот как обычно поступают мужчины, когда хотят расстаться? На моем жизненном пути получалось так, что молодые люди забивались в свои крысиные норки и молчали, словно трусы. И вот за это
я благодарна судьбе, что я родилась девочкой. Я решила встретиться с Максом и все на прямую ему сказать.
Был январь. На улице шел снег. Снежинки напоминали сотни пчелок, которые роняли «пыльцу» на волосы, ресницы, щеки… Снег сразу таял на моем пылающем из-за волнения лице, и можно было подумать, что я плачу.
Тут подошел Макс. Как всегда, веселый, со своей этой глупой улыбкой. Я решила не тянуть и, опустив глаза, смотря на свои потертые черные угги, сказала: «Макс, нам лучше перестать общаться. То есть совсем прекратить общение… Ты хороший человек. Просто на данным этапе жизни мы хотим разного».
Я развернулась и пошла прочь сквозь парк. В снежный покров. Растерянный Максик же так и остался стоять на месте.
Вот мне уже 28, и я больше не напоминаю себе Наташу Ростову. Сейчас я себе больше напоминаю Жюли Карагину. Для лиц не сведущих – поясню. Это та героиня, которая одно время вела переписку с Мари Болконской, правда потом их общение сошло на «нет». Единственное, что у меня нет большого наследства, как у Жюли. Да и замуж я пока сильно «не горю». Остается только надеяться, что появится в жизни мой Борис Друбецкой, который примет меня и мой тараканий зверинец в голове, устраивающие на постоянной основе несанкционированные митинги.