– Прости, мам, – роняет Дима шепотом. И этой фразы было достаточно, чтобы усмирить всю свою боль еще на один день. Одно нахождение в этой комнате помогает легче дышать. Дима внушил себе, что это матушка наградила его прощением.
Зима выдалась холоднее всех остальных. И не только потому, что дождеобразные снежинки разгоняли по улицам суровые ветра: этот новый год засядет в памяти Димы ассоциацией с гибелью матери. Ее улыбка в канун тысяча девятисот сорок третьего под елкой в Городском театре стала главным и самым значимым подарком для ноющего сердца Димки. Он помнил мать худую, утомленную работой на заводе, с чуть посидевшими от горя волосами, но улыбающуюся своей беспечной теплой улыбкой. Диме казалось, что одной этой улыбки хватит, чтобы растопить целый айсберг его сомнений и тревог. Все так и было, пока не настал его черед улыбаться сестре.
Дима вел Анечку под руку по серому царству Ленинграда. Их окружали люди: одни спешащие на работу, другие – утонувшие в снежном одеяле. Ком в горле парня нарастал, Дима сжал ладонь Анечки крепче.
Картина действительно ужасала: вокруг столько людей, но никто не протянет руку беспомощным, которых запорошил снег. Никто. И Дима тоже. Подросток заставляет себя отвернуться, а вот Анечка с любопытством разглядывает белый свет. В ее голубых глазах сочитались бесконечный интерес к миру и вера в самое светлое, но вместе с тем падающие насмерть люди и раскрошенный кирпич домов. Она так юна, но уже видела столько печального. Наблюдая за тем, как люди падают, изнеможенные бременем страданий и тем, как радуются тому, что проснулись, она ни разу не просила есть. Знала, что, если хлеб будет, ей его дадут.
– Дима! Дима! – вопит Анечка. Это она наткнулась на кота. Серая морда сидел у бордюра и вылизывал лапу.
– Смотри какой хороший! – не унималась младшая, – я сама буду его кормить! Честное пречестное! Только давай возьмем, а? Ведь возьмем же?
– Нет, – строго осек юноша сестру, – первое, о чем он подумал, как бы поймать и разделать животное. В конце концов, если это не сделает он, то сделает кто ни будь другой. Ленинградцам не впервой обедать кошками да собаками.
Анечка выскальзывает из крепкой хватки брата и бежит к полосатому, садится на корточки и легонько поглаживает кота по голове. Усатый отвечает на ласку и вскоре начинает мурлыкать. Кот тоже худой. Даже если пустить его на суп много не получится.