Цзы снова грузно рухнул в кресло, демонстративно скрестил ноги и даже сделал вид, что продолжает играть в телефоне. За этим занятием и проходили его маленькие несогласованные каникулы.
– Вы арестованы. Я вынужден применить специальные средства, как к лицу, совершающему преступление и желающему скрыться,– Минов злился – в руке его то и дело появлялась трость-крюк, но почти сразу исчезала.
– Клевета! – упорствовал Цзы.
– Матрос, возьмите себя в руки! – призвал Аким. – Граница разорвана! Она сейчас нуждается в нас. Надо работать!
– Вышиванием заниматься? – риторически спросил Цзы, настороженно наблюдая за сердитыми коллегами. – Я как раз штопал разрыв, когда налетел этот, – толстяк запнулся, пытаясь обозначить налётчика, – этот вуль. Он обещал убить всё и всех, исказить прошлое, настоящее и будущее, обречь на вечные страдания… Полный псих!
– Ваши заявления под протокол? – сухо спросил Минов, решив закончить арест без специальных средств и взявшись за кропотливый конспект.
– Под протокол, – улыбнулся Цзы знакомому слову. Матроса приободрила мысль, что вот сейчас бравые капитаны его эвакуируют под конвоем, вернут на любимое место к такой тихой, рутинной работе, где наибольшей неприятностью бывают только дождики и, может, ещё подгоревшие тосты.
Вдруг по потолку что-то громыхнуло, звякнула люстра – раздался хлопок двери.
– В доме ещё есть живые люди? – вздрогнул Аким.
– Девчонка из квартиры сверху. Её, кажется, не взяло проклятие, – отчитался Цзы.
Пограничники вышли на площадку.
– Фьёр прорывает точки границы между Илией и Землёй, проливает срединное вещество – «Пустоту» на большие здания или тесные поселения, – Минов осторожно шёл по ступенькам вверх, зачитывая на память свой же недавний отчёт. – Люди там, как правило, пропадают. Но есть и те, кто имеет особый иммунитет. Выживших Фьёр похищает.
– У нас свежая инструкция от Иоса – спасать таких людей, – пояснил Аким. – Ты что, не читаешь повестку?
– Вечно Иос спасает людишек! – поморщился Цзы, семенивший следом. – Она, может, и так пропадёт скоро: ведёт себя как-то странно. Песни поёт, танцует, хохочет!
– Остальные не хохочут, – отрезал Минов.
Пограничники остановились перед дверью с деревянным номером «95». На подоконнике последнего этажа мокро блестели листьями алоэ. Из-за двери доносилась незамысловатая песенка: