Но это, разумеется, была только ничего не значащая мысль.
С полминуты мы молча смотрели друг на друга. Наконец женщина произнесла:
– Здравствуй. Я Элеонора, хозяйка этого замка, рада видеть тебя.
– Анна Гольц, – машинально ответила я.
– Присаживайся. Ты, наверное, хочешь есть?
Только тут я заметила на столе поднос с дымящимся чаем и золотистыми булочками.
– Немного.
– Угощайся. Я и сама выпью чашечку.
Не испытывая никаких сомнений, я последовала ее совету. Дождь вымочил меня насквозь, и к тому же был он очень холодным, так что теперь я только что зубами не стучала и отказаться от горячего чая никак не могла. Конечно, по идее мне полагалось сейчас лежать в обмороке от тотального изумления, но только, честно говоря, лежать в обмороке у меня не было никакого желания. Да и потом, удивляться я разучилась, как вы помните, довольно давно.
Если это была галлюцинация, то весьма реальная галлюцинация, надо отдать ей должное. Я чувствовала мягкую ткань кресла под собой, чувствовала мокрую, неприятно липнущую к телу одежду. То, что Пурпурный Мир оказался таким перспективным, позволяющим попадать в иные… места, меня особенно не потрясло. Все бесчисленные авторы фэнтезюшек среднего пошиба были на моей стороне.
Я давно уже безоговорочно признавала тот факт, что Вселенная куда сложнее, чем может показаться на первый, а порой и десятый, взгляд.
– Элеонора, не могли бы подробнее рассказать о себе? Говоря откровенно, я мало что понимаю.
– Это, в общем-то, довольно естественно, – хозяйка странного замка рассеянно помешала ложечкой чай.
– Не знаю, как и сказать… Ты не будешь против, если мы станем говорить друг другу «ты»? Так проще вообще-то. Сложностей еще будет немало.
Она замолчала. Предположив, что от меня ждут какого-то ответа, я кивнула.
– Знаешь ли ты, что означает мое имя? – вновь нарушила молчание Элеонора.
Я слегка напрягла память. Когда-то я увлекалась ономастикой, и кое-какие сведения в голове с тех времен остались.
– Если не ошибаюсь, точное происхождение имени неизвестно. Существует несколько различных версий, от древнегреческих «элеос» – сострадание – или «электрон» – янтарь – до древнееврейской конструкции «элинор», что дословно означает «Бог – мой свет».
– Ты однако специалист! – изумленно заметила моя собеседница.
Я пожала плечами.