Типичная серая мышка обернулась валькирией. Вместо того чтобы блеять что-то бессвязное, она с достоинством поднялась с кресла и ловко поставила бывшего на место. Глазки кренделя испуганно забегали, в больную головку пришла «гениальная» мысль пригрозить иском о взыскании необоснованного обогащения.
Тошнит от таких. Как же это мелочно и омерзительно, когда мужчина при разрыве отношений пытается подсчитать, сколько потратил на женщину, и стрясти с неё издержки, словно она не оправдавшее его ожиданий финансовое вложение. Назвал бы его парнокопытным, но животные ведут себя куда как благороднее. Не мужчина – членоносец.
До чесотки в костяшках пальцев захотелось набить морду франту, но гораздо приятнее было смотреть на то, как преображается Виктория. Вроде бы изменились почти неуловимые детали: положение подбородка, осанка, жесты, разворот плеч и взгляд, – но клянусь, это была уже совсем другая женщина. Уверенная, знающая себе цену и не стремящаяся слиться с серой массой. Она не только не стушевалась, но и переняла оружие бывшего, оценив ещё и их секс. Каюсь, с трудом сдержался, чтобы не зааплодировать. Это было… феерично. Блестящая блиц-партия, однако!
Стоило ничтожеству удалиться из «Звёздных завтраков», как магия закончилась: величественная воительница вернулась к прежнему амплуа.
– Прошу прощения за неприглядную сцену с моим бывшим, мистер Брайт. Я уже поняла, что вы не хотите заключать сделку с РУТ, давайте доедим и…
– Я передумал.
Она изумлённо посмотрела глазами оттенка чистейших голубых топазов.
– Я передумал. Я возьму задание от вашего руководства, но помимо того, что вы перечислили, Виктория, я хочу ещё кое-что.
– Что же?
– Вас, Виктория. Я хочу вас.
А точнее, мне хочется тебя разгадать. Очень надеюсь, что эта сцена не является профессиональной режиссёрской постановкой.
***
Виктория Палладиум
Надо было сидеть тише вакуума, ниже кратеров и убеждать Иосифа Игнатьевича в том, что моя работа заключается в консультировании.
Щекам стало резко жарко. Захотелось жёстко осадить этого самоуверенного красавца, вот только слова шефа об интернате… Перед глазами мелькнули дети, которых отправят на грязный Захран, и воспитатели, которые потеряют работу.
Я сглотнула.
«Я хочу вас», – отдавало набатом в ушах. И голос этот… глубокий и обволакивающий, пробирающий до мурашек как терменвокс