– Ты слишком сладкая, Кэнди. Чересчур.
Он положил указательный палец на ее нижнюю губу, оттягивая вниз и обнажая ровные белые зубы. И облизнулся довольно.
– Воссоединение… Я так скучал. – Его голос был все таким же глумливым. – А ты скучала, Кэнди?
– Пожалуйста… – прошептала девушка едва слышно. – Пожалуйста…
– О чем ты просишь? – приложил он ладонь к уху, делая вид, что не слышит.
– Отпусти, пожалуйста… Пожалуйста.
Ей было так страшно, что каждый звук давался с трудом. Лиловые глаза сверкнули. Ее похититель откинулся на спинку стула, сложив руки на коленях.
– Не могу, – честно признался он и потер подбородок. – Или… Да-да-да…
Тонкие губы растянулись в глумливой улыбке, на щеках появились ямочки – такие бывают лишь у веселых людей, которым часто приходится смеяться. Но кому нужны чертовы каньоны на щеках, если в глазах помешательство?
– Поцелуй меня. До головокружения. Сама. Тогда отпущу. Как тебе идея? Нравится?
Он ласково коснулся ее оцарапанного колена и с сожалением убрал руку. Девушка часто закивала, согласная на все, лишь бы выбраться отсюда живой. В ответ она получила улыбку, в которой обаяние было смешано с уродством. Как виски с колой.
— Сладко целуй, Кэнди.
Шкатулка замолчала. Мужчина, дернувшись, схватил ее и вновь повернул ключ несколько раз. Приложил к уху, чтобы музыкальная капель зазвучала вновь. «Пам-пам… Пам-пам-пам… Пам… Пам-пам-пам-пам…» Жуткая колыбельная пробирала до костей.
– Правда отпустишь? – немигающим взглядом уставилась в страшное лицо девушка.
Темные спутанные волосы закрывали ей пол-лица. Из-за запекшейся в уголках губ крови казалось, что они опущены вниз. Ссадина на щеке была похожа на длинный шрам. Она и сама сейчас выглядит сумасшедшей.
– Я тебе лгал? – пожал плечами мужчина, сунув руку в карман балахона.
В полутьме поймав один из бликов, блеснуло острое лезвие ножа. Девушка инстинктивно сжалась, поняв, что это – конец. Она зажмурилась, но… Но нож не коснулся ее плоти – разрезал лишь веревки, освобождая тяжелые, затекшие руки и ноги. А после со звоном полетел на пол. Ее натянутые нервы так же звонко резонировали в ответ.
– До головокружения, – напомнил учительским строгим голосом мужчина и вновь сел на стул напротив. Он устало откинул назад длинные черные волосы, а после молча коснулся пальцем темных узких губ, незамысловато давая понять, чтобы она начинала.