Дверь у меня за спиной закрылась тихо, но казалось, будто захлопнулась, как крышка гроба, в который меня уложили по соседству с древним вампиром. Или дверца клетки, где меня оставили наедине с тигром – большим лохматым животным, которое было распространено в полупустынях на востоке континента.
Да, пожалуй, именно на тигра Дэйривз Волдерт и был похож. Смотрел словно матерый охотник то на меня, то на бумаги перед собой, то снова на меня.
Я уже заранее боялась услышать то, что он намеревался мне сказать.
– Боюсь, вы нам не подходите, – произнес герцог крайне сдержанно.
– Боюсь, у вас нет вариантов, – возразила я.
И сама опешила от подобной наглости со своей стороны. Но замолчать на этом было бы странно. Потемневший взгляд мужчины требовал объяснений. Кажется, в глубине его глаз я даже видела крохотные всполохи огня.
Если он не возьмет меня на работу, я мысленно разрешала ему меня сжечь.
– Все гувернантки уже распределены, – ответила я чистую правду. – К вам не пришлют новую девушку раньше следующего года.
Заметив, как мужчина недовольно поморщился, я обворожительно улыбнулась. Исключительно на нервной почве, потому что сказала почти правду.
Почти.
Если герцог решится проверить мои слова, то узнает, что гувернантку ему могут поменять до истечения установленного контрактом испытательного срока, если причина расторжения заключалась в конфликте сторон.
Причем испытательным сроком признавали первые две недели, а конфликт действительно должен был быть нерешаемым и обоюдным. В этом случае обе стороны не несли потерь. Если же заказчик отказывался от гувернантки в одностороннем порядке, ему предстояло выплатить нехилую компенсацию как бывшей наемной работнице, так и академии в лице директрисы.
Если же контракт разрывали няня или гувернантка, мы фактически уходили в долговое рабство. То есть работали бесплатно на нового нанимателя до тех пор, пока не покрывали возмещение убытков перед академией. Именно по этой причине девушкам нередко приходилось делать мыслимое и немыслимое, лишь бы их уволили. Иногда взбалмошными выходками даже рушили собственную репутацию.
Директриса искренне старалась сделать так, чтобы у нас за время обучения не появлялось собственных денег. Даже подарки от возможных поклонников забирала себе: они были запрещены на территории академии. Все что угодно, лишь бы власть над нами даже после завершения обучения пусть и на первый год, но оставалась в ее руках.