Хозяин благодарил, предлагал чаю, но ей не хотелось ступать в чужой дом, наверняка пропитанный запахами одинокой старости.
Вдруг он сказал:
– А вы представьте, как тут было сто лет назад. Прямо на этой веранде… Летом, тёплым вечером, когда самовар остывает.
Официантка огляделась. Веранда была завалена мёртвыми листьями, длинная лавка и стол чернели в дальнем углу и явно простояли тут сто лет. Ближе расположилось кресло, тоже старинное, и даже на расстоянии чувствовалось, какое оно мокрое.
– Её звали Елена Николаевна, простое имя – да, мало годное к запоминанию. Любила варенье – больше варить, чем есть, – продолжил старик. – Ну и мужа, конечно.
Девушка представила всё это – и мужа, и варенье, и получилось неожиданно легко. Елена Николаевна сидела на веранде, кутаясь в серую шаль. Самовар остывает, вечер, скоро осень, и комаров почти нет.
На веранду выходит муж, разминая в пальцах папиросу.
– А тебе не кажется, милый друг, что у нас стало как-то необычайно много ежей? – говорит она. Муж улыбается той улыбкой, что слышна в сумерках. Он отвечает, что ежи вовсе не такие милые, какими могут казаться. И пеликаны не только символ родительской заботы. Все животные, в общем, не то, чем они кажутся. Он говорит это со знанием дела, потому что только что выбран в академию по отделению биологии.
– Нет-нет, в Медицинскую академию, – сказал кто-то над ухом, и девушка решила, что думать вслух довольно опасно. И у стен бывают уши, и все эти смутные желания хороши тем, что не высказаны.
– Да, но, с другой стороны, он был скорее биолог, чем врач. Никого не лечил, во всяком случае. Так что всё верно, даже идеально. Пойдёмте.
Хозяин уже ничего не спрашивал, а просто повёл её внутрь. Никакого мерзкого стариковского запаха она не ощутила, но пахло немного странно – нездешним, каким-то заморским деревом, сушёным зверобоем, который пучками висел под низким потолком, и ещё чем-то, кажется, церковным.
Чай оказался тоже не чаем, а заваренной суданской розой, иначе говоря – каркаде. Гостья по привычке, которой её научил родной город, прикинула пути отхода и оценила опасность. В каркаде опасности точно не было.
Она принялась рассматривать хозяина. Они действительно виделись несколько раз на этой дороге к трассе, но тогда девушка воспринимала его как деталь пейзажа, нечто неодушевлённое, но движущееся. Ходячий куст. Это где-то уже было… Нет, там был горящий куст. А ходячий был лес.