– Ну хорошо. Что у вас случилось? – оставив в покое кактус, она села напротив.
– Знаете, моя дочь совершенно меня не слышит. Постоянно язвит, огрызается, стала такой замкнутой и отстраненной. Её безразличие меня убивает. Но я ничего не могу с этим сделать. Лиза больше не доверяет мне.
– Вы сказали, что она такой стала, – выделяя последнее слово, Ирина пристально взглянула на собеседницу, – Значит, раньше было по-другому?
– Да, моя дочь сильно изменилась за последние годы: от той светлой открытой девочки ничего не осталось. Словно из нее ушла жизнь. И мне страшно смотреть, как она себя мучает. Я очень хочу видеть ее прежней. Чтобы она улыбалась по-настоящему, без злобы и раздражения; чтобы перестала каждый раз выпускать колючки. Неужели это так сложно?
Ирина грустно усмехнулась:
– Колючки ведь не просто так появляются. Они отрастают, когда нет другого способа защититься.
– Возможно, вы и правы. Лиза была очень привязана к отцу, а когда его не стало…, – женщина замялась, пытаясь собраться с мыслями, – в один момент сделалась уязвимой.
Ей 16, а она все ещё ждёт, что он вернется. Верит, что однажды папа постучит в дверь и скажет: "Дождя хватит на всех". Мой муж всегда так делал, – Светлана улыбнулась уголком рта, – Он был особенным, понимаете? Создал для нее мир, полный удивительных историй и открытий, убедив будто все вокруг таит в себе чудо.