– Ты, пан, спалил Волмонтовичи?
– Я! Я!
Он хотел еще что-то сказать, но со стороны дороги и леса донеслись внезапно крики и конский топот, который приближался со страшной быстротой.
– Дьяволы! За моей душой!.. Хорошо же! – крикнул, как в бреду, Кмициц.
В ту же минуту панна Александра повернулась к пряхам:
– Будут спрашивать, сказать, никого нет, а теперь ступайте в людскую и принесите сюда свет! – Затем Кмицицу: – Сюда, пан! – и показала на смежную комнату.
Чуть не силком втолкнув его в открытую дверь, она тотчас ее заперла.
Тем временем вооруженные люди наполнили двор усадьбы, и в мгновение ока Бутрымы, Гостевичи, Домашевичи ворвались в дом. Увидев панну Александру, они остановились в столовом покое; стоя со свечой в руке у двери, ведущей в смежную комнату, она заслоняла от них эту дверь.
– Люди добрые! Что стряслось! Чего вам здесь надо? – спросила она, не опуская глаз перед грозными взглядами и зловещим блеском обнаженных сабель.
– Кмициц спалил Волмонтовичи! – хором крикнула шляхта. – Поубивал мужчин, женщин, детей! Кмициц это сделал!
– Мы его людей перебили, – раздался голос Юзвы Бутрыма, – а теперь хотим его головы!
– Головы его! Крови! Зарубить убийцу!
– Бегите же за ним! – воскликнула панна Александра. – Что же вы тут стоите? Бегите!
– Разве он не здесь спрятался? Мы коня нашли под лесом!..
– Нет, не здесь! Дом был заперт! Ищите в конюшнях и хлевах.
– В лес ушел! – крикнул какой-то шляхтич. – Айда, братья!
– Молчать! – могучим голосом крикнул Юзва Бутрым.
Затем он подошел к панне Александре.
– Панна! – сказал он. – Не прячь его! Проклятый он человек!
Оленька подняла обе руки над головой:
– Я проклинаю его вместе с вами!
– Аминь! – крикнула шляхта. – Обыщем двор – и в лес! Мы его найдем! Айда на разбойника!
– Айда! Айда!
Снова раздался лязг сабель и топот ног. Шляхтичи сбежали с крыльца и торопливо садились по коням. Часть их еще некоторое время обыскивала постройки, конюшни, хлева, сеновал, потом голоса стали удаляться в сторону леса.
Панна Александра прислушивалась, пока голоса не пропали совсем, после чего лихорадочно постучала в дверь комнаты, где укрыла пана Анджея.
– Никого нет! Выходи, пан!
Кмициц вышел из комнаты, шатаясь, как пьяный.
– Оленька! – начал было он.
Она встряхнула распустившимися косами, которые плащом покрыли ей спину: