– Ну что ж, – сказал он наконец, – если я всё сделал правильно, то следующая карта, которую я переверну, будет именно твоей картой. Не хочешь увеличить ставку?
– Увеличить ставку?
– Угу.
– Ты серьёзно?
– Абсолютно.
Юля была уверена в своей победе, но она не собиралась забирать деньги у брата. Она разглядела в сложившейся ситуации отличную возможность преподать урок и решила не упускать её:
– Ну, хорошо, – засмеялась она. – Сколько там у тебя, говоришь? Пятьсот? Давай, тогда поднимем до пятисот, согласен? Пятьсот рублей, что ты ошибёшься.
– Не, я не могу ставить всё. Дело в том, что у этого фокуса есть небольшой шанс, что он не получится. Он, правда, супер-маленький, но он всё же есть, и я не могу рисковать. Так что давай, не пятьсот? Давай, триста хотя бы?
– Ладно, давай триста.
– А у тебя есть столько?
– Главное, что у тебя есть столько.
– Не, так не пойдёт, ты сначала покажи, что у тебя есть триста рублей.
– Обещаю, если ты вдруг выиграешь, то я сразу же отдам тебе твои триста рублей.
– Поклянись, что отдашь.
Юля цокнула языком, оглядела собственный лоб и начала:
– Клянусь, что…
– Не-не-не, надо ещё правую руку поднять.
– Зачем? Это ничего не изменит.
– Так надо. Это закрепит клятву.
Юля подняла правую руку и произнесла:
– Клянусь, что в случае, если я вдруг проиграю, то незамедлительно отдам тебе триста рублей и не рублём меньше. Доволен?
Егор злорадно хихикнул. Потом демонстративно положил палец на остаток колоды в руке и начал уже было вытягивать карту, как вдруг оставил её и схватил пикового туза с кровати, и перевернул его рубашкой вверх.
Юля опешила, развела руками, заэкала и закрякала.
– Гони бабки, дорогуша, – произнёс Егор.
– Это не честно!
– Как нечестно? Всё честно. Я сказал: следующая карта, которую я переверну, будет твоей. Так? Так. Я перевернул? Перевернул. Карта твоя? Твоя. Когда деньги отдашь?
– Ты должен был карту из колоды достать.
– С чего это я должен был её из колоды доставать? Я про колоду ничего не говорил. Я просто сказал, что переверну, и перевернул. Всё абсолютно честно, и теперь с тебя триста рублей.
Юля не стала дальше перепираться и приняла поражение. Охваченная печалью, она опустила голову и стала разглядывать собственные пальцы на руках. Потом, выражая недовольство в каждом движении, встала и подошла к окну, за которым продолжала своё буйство метель.