Табличка «открыто» была повернута к посетителям, но внутри царили такие мрак и умиротворение, что я не решилась сразу войти и постучала в стекло двери. Женщина с вязанием посмотрела поверх очков и махнула в мою сторону рукой так, что я не поняла: уходить мне или, наоборот, не стесняться и войти. Настоящие исследователи не могут себе позволить стесняться, поэтому я вошла.
– Добрый день, – я включила саму доброжелательность, – миссис Хит?
– Да, я Мэри Хит, – сухим безжизненным голосом ответила женщина и протянула руку к швейной машинке, чтобы зажечь небольшую настольную лампу. Для вязания она ей, видимо, была не нужна.
«Мэри, а не Мэгги? – подумала я. – Что за дела? Это одно и то же имя?»
Увидев мое замешательство, женщина покивала:
– Да, Мэри. Мэгги – моя свекровь, это ее мастерская. Она приболела, лежит дома. А я сижу здесь и принимаю заказы, если они вдруг появятся. Что вам нужно починить?
Я замешкалась: нужно хотя бы на пару шагов продумывать свои действия. Даже не подумала порвать на себе что-нибудь для удобного повода зайти. Да, скорее всего, это мама Микки, но не начинать же с этого вопроса в лоб.
– По правде говоря, ничего, – извиняюще улыбнулась я.
Мэри тут же потеряла ко мне интерес, но вскинула на меня взгляд, когда я сказала:
– Но, может, вы могли бы уделить мне немного времени и поговорить?
– Вы журналистка? – От этих слов она словно стала еще более уставшей.
– Нет-нет, – поспешила заверить я, но тут же поняла, что в ее глазах не слишком отличаюсь от любителей жареных фактов. – Я писательница, меня зовут Маделин Стоун, возможно, вы слышали…
– Уходите. – Мэри снова опустила глаза на спицы и торопливо затрещала ими, через секунду выключив настольную лампу, тем самым давая понять, что разговор окончен.
Меня это, конечно, ни в коем случае не устраивало, но как настаивать на разговоре, я совершенно не представляла и медленно повернула к выходу, ругая себя за собственный непрофессионализм.
– Стервятники, – услышала я за спиной тихий, ненавидящий голос Мэри. – Чем больше чужое горе, тем больше у вас глаза горят, да?
С каждым словом я будто врастала на сантиметр в землю.
– Чем больнее мне, тем вам слаще, да?
Господи, как стыдно-то…
– Если бы моего мальчика нашли мертвым, вы бы радовались ему в сто раз больше, чем живому, верно?