– Я отвечал на сообщения. – непоколебимо произнес я, снимая с себя кофту и джинсы. – И ты бы мог написать хотя бы одно про Эмили.
– И что? – а он изменился за это время. – И что ты сделал бы? Что? Приехал бы и умолял ее вернуться? Открой глаза, Джейкоб, не все пляшут под твою дудку, как мы!
– Успокойся. – я подошел ближе, останавливая его поток гнева. – Я знаю, что ты устал. И ценю твою помощь. Все позади, слышишь? Я вернулся. И я даю тебе гарантию, что верну и твою жизнь на место. Отдыхай.
Похлопав его по плечу, я прошел в гардеробную, где мягкий свет ламп освещал ряды одежды. Быстро натягивая белоснежную рубашку на свое тело, я почувствовал прохладу гладкой ткани.
Следом за ней на плечах оказался серый пиджак, который сидел, как влитой, подчеркивая каждую линию моего силуэта. Затем я надел брюки в тон, они завершили образ, добавив еще больше элегантности и решительности.
Уверенная походка, небрежная укладка и я готов идти на работу, где все идет своим чередом. Кевин покорно ждет меня в комнате, но выглядит уже намного мягче, чем пару минут назад.
– Я должен поехать к поставщику. – сразу же выдал он. – А ты езжай в офис. Думаю, что Эмили уже поехала туда.
– Ты лучший. – подмигнул ему я. – С меня ужин на четверых.
– Иди уже!
Мы медленно двигаемся по забитым утренним улицам, пока Ноа сосредоточенно следит за дорогой, аккуратно маневрируя между машинами. Я погрузился в завалы электронных писем, разбирая их на планшете, пытаясь разгрести накопившиеся задачи.
Пробки хоть и небольшие, но дают мне необходимое время, чтобы привести в порядок хотя бы одну сферу своей жизни. Вокруг нас гудят машины, люди спешат на работу, и утренний свет проникает в салон, создавая успокаивающую атмосферу.
Письма от клиентов, коллег, рекламные рассылки – все смешивалось в голове, пока я отчаянно пытался сосредоточиться на чем-то еще, кроме мыслей об Эмили. Экран планшета блестел, отражая солнечные лучи, но они не могли осветить ту тьму, что царила внутри меня.
Как бы я ни старался, ее образ все еще занимал большую часть моего сердца. Каждое новое письмо, открытое и прочитанное, не приносило облегчения, а лишь усиливало ощущение пустоты и утраты. Внутри меня бушевала буря чувств, с которой я не мог справиться, и каждый момент без нее казался бесконечной агонией.